– Я о тебе сегодня думала. – Призналась Нино, и ослепительно улыбнулась.

– Как идет бизнес? – Спросил Леня, в отличии от девушки, смущенный ее словами.

– Плохо. Но цитрусов осталось мало, надеюсь, завтра продадим все.

– Жалко. – Вырвалось у парня.

– Мне тоже жалко. С тобой гулять понравилось. Так редко встретишь образованного мальчика. А все таки приятно говорить с человеком о всякой всячине, чувствуя, что он тебя понимает.

– А бывает по-другому?

– Еще как. Идет с тобой, парень, поддакивает, а сам смотрит на твою грудь и ноги.

– У тебя и то и другое заслуживает внимания. Не вижу повода для обиды. – Усмехнулся Леня.

– Это не плохо, когда ты нравишься мужчине. Но если его задача только удовлетворить с тобой сексуальную потребность, начинаешь себя воспринимать как прибор для члена. Всему свое время и место.

– Не боишься с таким подходом к партнеру, остаться девственницей.

– Это мне уже не грозит. Я была замужем, правда недолго.

– Как недолго? Год? Два?

– Три дня. Все прошло именно по той схеме, что я изложила. На вторую ночь мы уже не знали о чем говорить, и почему мы вместе. Я собрала вещи и ушла.

Леня удивился:

– Это в Грузии? Я слышал, что южане народ патриархальный, напичканный предрассудками.

– Отчасти так и есть. Многие родственники меня не поняли. Но папа понял. Он у меня умница.

– А где сейчас Резо?

– Пошел поспать. Он торговал утром, чтобы дать выспаться мне. А после одиннадцати я его отпустила.

– Напрасно. А если бы опять эти нагрянули?

– Не думаю. Их же вчера немного припугнули.

– А ты ничего не знаешь?

– Нет, а что? – Леня не знал, стоит ли сказать Нино о ночном налете. Пока раздумывал, появился покупатель. Здоровенный парень явно пребывал навеселе, и из кармана у него торчала бутылка.

– Почем мандарины деваха? – Спросил он, хотя ценник рядом с мандаринами имелся.

– Тридцать рублей килограмм. – Ответила Нино.

– Ты, что, охренела!? У вас они сами растут. Ни говна, ни полива. Давай за десять.

– Чего хамишь девушке? Не хочешь не покупай. – Обозлился Леня.

– А мне адвокаты на хер не нужны. Эти бляди распустились, думают мы русские, лохи. Суки понаеха….

Договорить бугай не успел. Леня ударил его снизу по скуле, и тот шмякнулся на спину, как подкошенный. Бутылка из его кармана вылетела и разбилась.

Прости Нино, у нас ни все такие. – Утешил Леонид грузинку, краем глаза отслеживая поверженного хама. Тот медленно поднялся, и пошатываясь, побрел к воротам. Продавцы, наблюдавшие за инцидентом, подбежали к Лене и стали пожимать ему руку. Узбек, торговавший гранатами, набросал полный кулек плодов и протянул Леониду:

– Спасибо друг, моя редко токой видит. Русские наша за человек не считает. А не будь мы, один картошка и соленый огурец кушала.

Коленев от подарков отказался:

– Мне ничего не надо. Обещаю, с понедельника на рынке будет дежурить милиция. И вас никто не тронет.

Нино отвернулась. На глазах девушки выступили слезы. Узбек положил кулек с гранатами на ее прилавок и ушел на свое место.

– Нино, не стоит расстраиваться. Это же не мужчина, а пьяный боров. У вас тоже хамы случаются. Не бери в голову.

– Это я понимаю. – Ответила Грузинка: – Не могу понять другого. Как нашу богатую страну довели до того, что аспирантка и ученый должны торговать на рынке.

– А это к господину Саакашвили. – Улыбнулся молодой человек: – У меня сейчас задача по жизни другая – хочу пригласить вас с отцом на домашний обед.

– Правда? – Нино тут же вытерла слезы и улыбнулась. Леонид еще раз отметил отсутствие у девушки ужимок и манерности.

– Давай прямо сейчас. Покупателей все равно нет.

– Хорошо, пойду отца будить. Но сначала помоги убрать мандарины.

Они вместе отвезли ящики с цитрусами на склад, погрузив их на тачку, и через десять минут из «отеля» явился Резо. Он нес корзину с фруктами и бутылками.

– А это зачем? – Не понял Леня.

– Нино сказала, что ты нас приглашаешь домой. А я с пустыми руками в дом к хорошим людям не хожу. – Гордо объяснил кавказец.

На площади перед рынком Леня нанял частника. Через десять минут они уже катили по поселку, что местные жители называли Макоградом. Когда-то Соловьева шантажом выбила у чиновников участки на берегу реки Глуши и построила тут коттеджи для богатеньких.

– А ты оказывается буржуй. – Заметила Нино, поглядывая в окошко.

– Я нищий чиновник, а мой папа женился на падчерице бывшего мэра. Мы сейчас едим в дом его вдовы, так сказать, тещи отца. А вот те развалины… Видите на холме? Это был наш дом. Бандиты сожгли.

– Так это же дом Голенева. – Удивился Резо: – Нам его уже показывали. Этот Голенев герой.

– Он мой отец. – Ответил Леня. Нино внимательно посмотрела на парня, словно видела его впервые:

– Если я правильно поняла, мы сейчас едим к вашей родственнице?

– Да, мы сейчас все живем у Елены Ивановны. Я же сказал, она теща моего отца.

– Старенькая? Надо было конфет для нее купить. – Забеспокоился грузин.

– Она куда моложе вас – ответил Леня.

– Тогда цветов. Пусть водитель вернется.

– Ваших даров и так выше крыши. А вот мы и приехали – Усмехнулся Леонид и тронул водителя за плечо: – Сколько с меня?

– С сыновей Голенева в Глухове водилы денег не берут. – Ответил шофер, помог пассажирам выгрузить фрукты и, не желая слушать возражений, быстро укатил. Леонид направился к дому, гости нерешительно последовали за ним. У калитки Нино остановилась:

– А ты предупредил хозяйку, что привезешь гостей?

– Конечно. Тетя Лена была очень рада. – Ответил Леонид и услышал голоса, что доносились из сада. Там громко говорили по-английски. Резо и Нино тоже их услышали.

– У вас в доме общаются на иностранном языке? – Удивилась Нино.

– Обычно нет. – Ответил Леня, тоже весьма удивленный. Но когда они подошли к беседке, и он увидел белокурую Кристину и Юлика, сразу все понял.

Отец и братья сидели в беседки вместе с юной рыбачкой и наперебой что-то кричали. Заметив живописную пару кавказцев и Леню, смолкли. Олег пошел им навстречу, по дороге объясняя и успокаивая:

– Не пугайтесь, друзья. Наш Юлик привез невесту, вот мы и здесь и возбудились. Проходите – и, заметив корзинку с дарами, ловко выхватил ее из рук Резо: – Очень кстати. Прямо здесь и начнем. А потом обедать. Лена и Ирочка уже накрывают.