Андрей перенёс узел с ценностями в свою комнату и направился к полковнику – Кондратьев ещё был на службе. На столе у него горела свеча, полковник писал бумаги.

– Андрэ! Рад видеть тебя в добром здравии! Как съездилось?

– Пакет передал, ответа не было. На обратном пути из конюшни постоялого двора лошадь украли, причём не у меня одного. Полагаю – дезертиры.

– Эка беда – лошадь! Спишем!

– Я хочу подать рапорт об отставке, – заявил Андрей.

– Чего так? – удивился полковник.

– После болезни не оправлюсь никак, – слукавил Андрей.

– Вольному – воля, – развёл руками командир. – Пиши бумагу, я дам ход.

Андрей уселся сбоку стола и написал прошение. Полковник прочитал, поморщился:

– Эка у тебя ошибок!

Хм, а ведь Андрей старался. Только, видно, кое-где переборщил он с «ятями», а где-то не так написал.

– Учи язык, француз! А куда податься думаешь? К себе на родину?

– Чего я там не видел? Попробую в России мануфактуру открыть.

– Да? – удивился полковник. – Вино будешь делать?

– Как француз, так сразу вино! Сукно делать!

– Вот как? Ну что же, желаю успеха. Если дело на лад пойдёт, приезжай. Полк всё равно в оптовых закупках сукна нуждается, подсобим, – и полковник заговорщицки подмигнул.

На прощание они пожали друг другу руки. Андрей увидеться не думал, потому как производством сукна заниматься не собирался.

Утром он зашёл в свою роту попрощаться и увидел, что в казарме от силы двадцать человек.

– А где солдаты? – спросил он у капрала.

– Кто в казарме, а кто и на кладбище. Четверо в карауле, – отрапортовал капрал. – Объявить построение?

– Отставить! Я больше не капитан, прошение подал об отставке. Вот попрощаться зашёл.

– Эх, да что же это у нас полк такой невезучий? – расстроился капрал. – То убьют офицера, то от болезни умрёт, то в отставку уйдёт! Жаль!

– Свято место пусто не бывает, другого дадут.

– Эх, капитан! При тебе хотя бы в роте порядок был и солдат шпицрутенами не били.

Это было правдой – Андрей не применял в своей роте телесных наказаний. Новобранцу сначала толково объяснить надо, что от него требуется, показать, да не один раз, а уж потом спрашивать. Потому как новобранцы в основной массе своей парни деревенские, тугодумы и с грамотой не в ладах.

– Прощай, капрал! Даст Бог – свидимся ещё.

– И тебе удачи, капитан. Вы двое, – он ткнул пальцем в двух солдат, – седлать лошадь капитану.

Через полчаса, взгромоздив перемётную суму позади седла, Андрей выехал с территории полка. Как он думал, начинался новый этап в его жизни.

Личных вещей у Андрея было мало, только сменное бельё. Основной вес – ценности. Но главное – он знал цель и направление своего пути: сначала – на Москву, а потом – на восток, на Вятку.

Ехал, как был, в форме. Её никто не попросил снять, и Андрею это было на руку, его везде принимали как служивого. Хуже было другое – наступала зима. По утрам мороз сковывал грязь, замерзали лужи. Да и Андрей начал замерзать в кафтане и решил в первом же городе купить тулуп. Шуба дорогая, ехать в ней неудобно, а случись оружие в руки взять – только мешать будет.

Остановился он на постоялом дворе в Орле. Выспавшись и позавтракав, отправился на базар – чаще его называли торгом. Купил себе шапку из енота, тулуп овчинный крашеный. Постоял, раздумывая – не купить ли пистолет? Всё-таки соблазнился, взял – уж больно привлекательно тот выглядел: немецкой выделки, с запасом пуль, пыжей и пороха. Покрутив в руках и полюбовавшись, сунул его за пояс. Шпага офицерская у него была, но странно бы он выглядел – в тулупе и шапке с офицерской шпагой на ремне. И ещё: со шпагой позволено было ходить армейским офицерам или чиновникам в парадном платье. Но к армии он теперь не принадлежал, чиновником никогда не был. Пистолет же под тулупом не заметен, а чувство уверенности вселяет. И шпагу можно было теперь везти в перемётной суме, не привлекая ничьего внимания.

Уже на выходе с торга купил войлочную попону для коня, резонно решив, что впереди зима, морозы усилятся и о коне тоже надо позаботиться. Скотина бессловесная, но живая и своя.

Следующим утром он продолжил путь. Отдохнувший конь сам поддерживал хороший темп, и вскоре Андрей въехал в Москву. Исстари сложилось так, что, куда бы ты ни ехал, все дороги вели через Первопрестольную. Ещё находясь на постоялом дворе, из разговора купцов в трапезной он узнал, что царь Пётр покинул столицу и отправился с «Великим посольством» за границу. Много нового узнает Пётр, будет вводить новые порядки в стране, но «Великое посольство» едва не закончится для него потерей власти. Бояре пока только приглядывались к Петру, и поддержки с их стороны молодой царь не имел. К тому же у бояр были причины настороженно относиться к Петру: его частые застолья с иноземцами в Немецкой слободе давали пищу для разговоров.

Андрей знал, что после отъезда Петра Софья решит: настал момент, когда надо брать власть в свои руки бесповоротно. Тем более что на её стороне были стрельцы, по численности превосходившие Преображенский и Семёновский полки, преданные Петру.

Но Пётр, срочно вернувшись в Россию, жестоко подавит стрелецкий бунт и заключит Софью в монастырь, лишив власти. Стрельцы окончательно потеряют силу: Пётр их не любил ещё с младых лет.

Хотелось Андрею остаться в Москве, самолично поглядеть на события, но в период сумятицы лучше держаться от столицы подальше, можно запросто сложить голову. Тем более что путь его был не близок, а поставленная задача требовала времени и полной отдачи сил.

Проснувшись утром на постоялом дворе, он увидел, что улицы были белы от выпавшего снега. Крестьяне на подводах, приезжавшие на торг, торопились покинуть столицу. Промедлишь несколько дней – и до дома уже не добраться. Своеобразное межсезонье: на подводах уже несподручно, а для саней ещё рано, снежный покров маловат.

Купцы на судах торопились в свои гавани. Встанет на реке крепкий лёд – и вмёрзнут суда накрепко, только бросить их останется на погибель, потому как весной при ледоходе корпуса раздавит.

Андрей ехал по дороге на Нижний Новгород. Снег уже был перемешан копытами, колёсами и превратился в кашу. Но конь шёл бодро, постоянно приходилось обгонять подводы.

Несколько дней – и он в Нижнем. Здесь уже и снега было больше, и морозы давили сильнее.

На постоялом дворе задумался – в неподходящее время он едет. Скоро снегом занесёт всё, и рудники толком осмотреть не удастся, и со стройкой проблемы возникнут. Но он был упрям и привык доводить дело до конца.

Походил по торгу, послушал разговоры людей, и, как оказалось, не зря. Вятские купцы собрались в группу: так ехать безопаснее, в случае чего выручить друг друга можно. К ним и примкнул Андрей. Конечно, сам верхами он добрался бы быстрее, но торопиться ему было некуда, а дороги он не знал, полагался на попутчиков.