если сейчас продолжу говорить и признаюсь, что мне бы пришлось по вкусу скинуть Ника с балкона, и при этом я бы не испытал угрызений совести, это усложнило бы и без того напряженную ситуацию между нами. Я хотел сделать или сказать что-нибудь, чтобы все опять встало на свои места, но как обычно, не знал, что нужно сделать.

Я повернулся к ней, и слабый свет, что проникал через приоткрытую балконную дверь, осветил мое лицо, заставив меня посмотреть на нее украдкой. Рейн сузила глаза, а затем сделала шаг ближе ко мне. Ее пальцы прикоснулись к моей щеке, и хотя я очень старался, но не смог не вздрогнуть, когда она слегка дотронулась до ушиба на моем лице. Ее глаза распахнулись и наполнились неподдельным волнением за меня.

— Что случилось с тобой?

— Пустяки, — уклончиво ответил я.

Она выпрямилась и приблизилась ко мне, чтобы получше рассмотреть. Когда ее рука коснулась той стороны лица, где был ушиб, она склонила голову к плечу и сердито посмотрела на меня.

— Что произошло, Бастиан?

— Небольшая стычка, — произнес я, пытаясь казаться беззаботным. — Правда, ничего такого важного.

— Ты подрался? С кем?

— Просто с каким-то парнем, — пожал я плечами. — Я пошел прокатиться на байке, а когда остановился, чтобы немного передохнуть и прогуляться, случайно столкнулся с ним, он вел себя по-хамски по отношению ко мне. Для него это не обернулось ничем хорошим, ему досталось намного больше, чем мне.

— Это все, что ты мне скажешь?

Я сделал шаг назад в надежде убежать от ее пытливого взгляда, но не смог, меня остановила балконная дверь. Я посмотрел вдаль и увидел, как волны океана то набегали, то отступали на песок пляжа.

— Мне кажется, я должна принять это за положительный ответ, — пробормотала Рейн.

— Пожалуй, — ответил я ей. И вновь посмотрел на нее. — Рейн, я правда в порядке.

— Если ты так говоришь.

— Не злись.

— Ну, уже немного поздно для таких просьб, — вздохнула Рейн. — Я просто даже не знаю, что иногда думать о тебе.

— Я — мудак, — заключил я и выдохнул сигаретный дым. — Ты уже и так знаешь все про меня.

— Обычно ты не такой. — Рейн подняла голову и провела пальцами по волосам, немного взъерошив их. Я старался не обращать никакого внимания, как ее красивые пряди рассыпались по спине и плечам. — Когда ты ведешь себя, как законченный мудак, я понимаю причины твоего поведения, но не в этот раз. Я не знаю, почему ты отказываешься понимать, что Ник пытается стать твоим другом, и совершенно не понимаю, почему реагируешь таким образом — идешь избиваешь какого-то парня.

— Он сам напрашивался на это, — отрезал я твердо.

— Ник напрашивался, чтобы ты его побил или напрашивался парень, которого ты, в конце концов, избил?

Я сам толком не понимал, поэтому решил придерживаться прежней тактики поведения и безразлично пожал плечами.

— Ты испытываешь мое терпение, — произнесла она.

Я посмотрел на нее, поняв, что она все такая же злая, как и была. Совершенно не знал, что мне следовало сделать или возможно сказать — вся эта хрень, которая подразумевала под собой отношения, была для меня тайной, и мне казалось, что я делал сейчас что-то абсолютно неправильное. Я, скорее всего, был самой отвратительной парой для моей нежной Рейн, какая только могла бы быть, что разожгло во мне ужасное желание прижать ее к себе крепко, что я и сделал.

Шагнул вперед и обернул свои большие руки вокруг хрупкого тела Рейн. Прижал ее к себе и оставил нежный поцелуй у нее на лбу.

— Прости, — проговорил я.

— За что? — спросила она немного недоумевающе.

— За все, что делаю не так, — ответил я. — Я хреновый бойфренд, тебе прекрасно известно об этом.

Она сделала глубокий вдох и выдохнула мне в плечо, когда я прижал ее голову к своей груди. Она руками обняла меня за шею.

— Ты — мой герой, — сказала Рейн. — И всегда им был. Мой спаситель, и, несмотря на твои недостатки, я все еще очень сильно люблю тебя. Просто хотела бы, чтобы ты говорил, что происходит в твоей голове, чтобы хоть немного понимать тебя.

— Рейн… с моей головой не все в порядке, — ответил я ей тихо. — И я совершенно не представляю, можно ли исправить это, малышка. — Я отстранился немного и посмотрел в ее глаза. — Я говорю серьезно, Рейн, — продолжил я. Еще бо́льшая волна напряжения захлестнула мое тело, когда я пытался подобрать правильные слова. — Если… если бы твой отец был бы все еще жив, ты что, правда, думаешь, он одобрил меня, как твоего избранника?

Я явственно ощутил, как Рейн напряглась в моих руках. Вспоминать ее отца было не самой умной мыслью, но это было самым лучшим решением создавшейся ситуации. Я был там, где его пытали и убили, и не сделал ничего, чтобы облегчить его участь или же спасти.

Я тогда не знал Рейн и даже не представлял, кем был ее отец, даже не догадывался, что он был полицейским из маленького городка, который просто оказался не в то время и не в том месте. Почему он там находился, я так и не понял, но только когда его обнаружили, босс Лэндона, Джозеф Фрэнкс, не оставил ему и шанса, чтобы выжить. Все, кто рассматривались, как потенциальная угроза Фрэнксу и его преступной организации, незамедлительно обнаруживались, подвергались жестоким пыткам и, в конце концов, были убиты страшной смертью.

Я наблюдал за этим всем, не имея возможности и достаточной смелости вмешаться.

Вновь перевел свой взгляд на Рейн и наблюдал за ее отстраненным выражением лица. Обернул свои руки вокруг ее талии чуть сильнее и прижался губами к ее плечу. Не хотел расстроить ее, вспомнив ее покойного отца, но мне нужно было дать ей понять, насколько я опасный и нехороший человек, пусть даже таким жестоким способом.

— Он бы не хотел, чтобы ты встречалась со мной, — сказал я тихим голосом Рейн.

Рейн провела кончиком языка по своим губам. В это же мгновение мой член откликнулся даже на такое невинное действие.

— Я не знаю этого, — произнесла она невероятно нежно. — Не буду скрывать, что ему бы не понравилось то, чем ты раньше занимался, но мне это также не нравится. Если бы он с тобой познакомился и узнал тебя — по-настоящему узнал — ты бы обязательно поладил с ним.

Я фыркнул через нос от нелепости ее заявления.

— Я действительно это и имею в виду, — с нажимом произнесла Рейн. — Точно не знаю, понравился бы ты