лентами путались и сливались в комки, влетали в зияющую дыру в области живота и исчезали где-то там… У Алины "дыхание спёрло" от этого жуткого зрелища, она закричала и схватилась руками за живот, согнувшись пополам. И, о ужас! Руки Алины на её глазах мгновенно истлели: кожа, затем красного цвета мышцы словно разорвались в клочья и устремились внутрь чёрной дыры, поглотившей одежду. Последними Алина увидела белые кости рук, которые на её глазах рассыпались и превратились в порошок, который пыльным облаком устремился всё туда же, в общий воздушный поток. Девушка зажмурилась от животного страха.

– Хватит! – заорала Алина что есть мочи, обращаясь к своему собеседнику. Она едва выдавила из себя это "хватит!", так как чувствовала, что сейчас и лицо её превратится в прах и тогда нечем будет и слово произнести.

Мгновенно ветер стих. Алина с трудом разомкнула веки. Теперь, подумала она, после такого зрелища, её уже вряд ли сможет что-то напугать или удивить. К своему облегчению, она увидела себя целой, с руками и ногами, одетую в уютный фланелевый халатик с мелкими ромашками. Она потрогала свой живот. Он был цел. Поправила волосы, откинув их назад, коснулась лица. Следов крови не осталось.

– Что это было? Я чуть с ума не сошла. Вроде, не больно, но жутко!

– Я уже говорил. Иллюзия. Как и твоё нынешнее одеяние. Нет у тебя больше тела, нет. Ты в мире духа. Просто тебе не привычно пока осознавать себя пустотой. Ты нигде, и ты – везде! Чистое сознание. Как и я. Поэтому я придумал нам с тобой человеческий облик. И называть тебя я буду Алиной, хоть ты уже давно не она. Уже три дня как Алина Неверова – труп, занесённый снегом.

– Нет! Мне всё это снится. Я не труп! – возмутилась Алина. – Да кто Вы такой?

– Я – твой ангел-хранитель. Меня зовут Ларри-Шутник.

– Почему Шутник?

– О, вижу ты немного приходишь в себя. Появился интерес. Просто люблю пошутить, крепкое словцо люблю и даже "чёрный" юмор. Вот так и прозвали меня братья и сёстры. Другие ангелы.

– Вы…

– Не Вы-кай. Мы с тобой не чужие, а как раз наоборот. Все духи, или, можно сказать, души – одно целое. Все мы из одного источника, из одного Начала. Потом ты вспомнишь это. А пока свежи ещё твои воспоминания о земной жизни.

– Не важно! Ты не можешь быть ангелом. Ангелы другие. Они с крыльями, они любят человека и хранят.

– Ну-ну… Ты хоть помнишь, как умерла?

– Нет… Я не могла умереть! Ты врёшь мне. Мне всего двадцать семь. Отпусти меня отсюда, меня ждёт дочь! У меня полно дел, работа, дом.

– Ха! Дочь её ждёт. Опомнилась. Никто тебя уже не ждёт, успокойся.

На Алину вдруг лавиной нахлынули воспоминания. Они появлялись обрывками, постепенно, очень медленно складываясь в цельную картину. Картину её жизни. Вот она в роддоме, смотрит на младенца, её ребёнка. Вот женщина в заснеженном парке с коляской испуганно уставилась на неё. Вот она клеит обои в своей квартире. Теперь она сидит в подвале голодная и чумазая, почёсывает вшивую голову. Вот она сидит за столом, уставившись в школьный журнал, а у доски мальчишка пятиклассник выводит мелом слова… Вот мама завязывает ей, маленькой девочке, белые бантики на первое сентября. Мама… Вот она стоит в ЗАГСе в белом платье под руку с красивым мужчиной, её мужем. Алине стало тоскливо и обидно. Наверное, и вправду, её больше нет. Тогда почему так горько? Ведь всё должно пройти.

– Я не понял, – прервал её воспоминания Ларри, – ты о чём-то вспомнила?

– Смутно.

– Да, трудно с тобой. Даже бабульки старые со склерозом быстрее вспоминают.

Ларри пододвинул свой стул к Алининому и открыл пластмассовую книжечку, лежавшую посередине стола, под прямым углом. Одна створка оказалась сверху, она внутри представляла собой плоский чёрный экран. Створка, которая была расположена горизонтально и, получалось, лежала на столе, представляла собой плоскую платформу с множеством кнопок с буквами и цифрами, как на пишущей машинке.

– Смотри внимательно, – сказал ангел Ларри. Он нажал поочерёдно несколько кнопок, и экран загорелся.

– Что это?

– Ноутбук. Их ещё не изобрели, но скоро они будут в каждом доме даже у ребёнка. Лет через тридцать-сорок. Удобная вещь, кстати. У меня он, как видишь, уже есть.

– Как это работает?

– Откуда я знаю? Я не программист. Ты гляди в оба.

Алина уставилась на экран. Живая картина, появившаяся на нём, показалась ей знакомой. Точно она второй раз пришла в кинотеатр посмотреть фильм, который уже видела. Было темно, но падающий пушистый снег немного освещал улицу. Алина шла с работы после второй смены. Она замёрзла, но шапку не надела, так как не любила то, что потом творилось на голове после того, как её снимешь. Модненькие сапожки на каблучке тоже почти не грели, поэтому девушка торопилась. Алина вспомнила, что в тот момент она была поглощена мыслями о своей дочери, которую готовилась забрать у приёмных родителей на днях. Она собиралась успеть в детский мир, который работал до девяти, чтоб купить несколько давно приглянувшихся ей вещичек и пару мягких игрушек для девочки. Представляла, как малышка будет рада подаркам, как будет смеяться. Наверное, она уже здорово ползает, умеет стоять. Надо будет, думала Алина, купить дорожку в коридор и коврик ещё на кухню. Потом она пошла по тропинке между гаражей. Путь через гаражи был короче, но на тропинке между двух рядов гаражей, которых было более сорока на этом участке, не было ни одного фонаря. Зато выходя из гаражей, через три минуты оказываешься у своего подъезда. Она решила, быстро бросит школьную сумку с тетрадками учеников и побежит в детский мир. Но вдруг ничего не подозревающую Алину окликнул какой-то мужик из темноты. Она обернулась и испугалась: перед ней стоял громила с лицом матёрого уголовника. И выражение лица у него было весьма зловещее.

Алина содрогнулась, увидев вновь этот сюжет…

– Ларри, я не хочу больше. Кажется я вспоминаю… Мне не хочется пережить это снова.

Ангел никак не отреагировал на её просьбу, а на экране продолжался фильм:

Алина сделала попытку закричать, но громила зажал ей рот и потащил в щель между гаражами. Там он пригрозил ей, что убьёт, если не замолчит. Алина готова была отдать этому типу всё, лишь бы отпустил и сохранил ей жизнь. Ведь она только начала налаживаться! Она проклинала себя за то, что попёрлась через это безлюдное место. Но оказалось, этот уголовник её именно ждал. Он был послан Виноградовым