— Еще нет, мама, но уже скоро. Она даже не встала. И посмотри на мои руки.

— О, Тьма! Я же забыла руки пыльцой позолотить ему! Так вот чему я обязана его странному поведению, — сначала в ужасе, а потом и с восторгом подумала Тамари. — Ну скорей бы они уже вниз ушли. — Ей так не терпелось поделиться с Велмой событиями этой ночи! Да и нужно решить, что-же делать им дальше.

Дождавшись, когда стихнут на лестнице шаги, Тами тихонько выглянула за дверь — и, удостоверившись, что там никого нет, бросилась одеваться. Так… не забыть нанести на лицо крем с вытяжками из лягушачьих спинок — он придает лицу загадочный зеленоватый оттенок.. Волосы Тамари заплела в косу, надела темные брючки и рубашку. Все. Она готова к идти в старый сад.

Тами медленно, чтобы не разочаровать супруга и его родню спустилась по ступенькам, ссутулилась и плавно проплыла через холл. Она чувствовала, как пытливо ощупывает ее чужая, злобная магия, а злорадствующие взгляды словно толкают ее в спину.

— А фигушки вам, — улыбаясь в душе, подумала она.

Удостоверившись, что за ней никто не наблюдает, Тами припустила что-есть сил. Ведь утро было уже в разгаре и Велма, вероятно, уже заждалась ее. Велма, конечно, ждала Тамари, но совершенно не скучала. Она улеглась в высокой траве, задорно болтая сложенными одна на другую ногами. Солнечные зайчики ласково гладили нежное лицо, зеленые, как изумруды, глаза мружились от удовольствия. С десяток растрепаных ромашек валялось вокруг, а одиннадцатую Велма ощипывала, приговаривая:

— Любит… Не любит… К сердцу прижмет… К лешему пошлет… Любит… Не любит… К сердцу прижмет… К..

— Лешему пошлет, — подхватила Тамари, счастливо смеясь и ныряя в траву возле подруги. Они завозились, щекоча друг друга и заливаясь от смеха.

— Ну, пойдем, — встала, отряхиваясь Велма, и растрепаные и помятые цветы полетели в разные стороны.

Девушки зашагали по усыпанной песком дорожке, весело подначивая друг друга.

Недоощипанная ромашка упала возле старой, расщепленной пополам яблони, и сильная крепкая рука подняла нежный стебелек.

— К сердцу прижмет, — раздался тихий глубокий голос.

— Как теперь нам быть? — спросила Тамари подругу. Она уже рассказала ей о событиях сегодняшнего утра, и теперь с восторгом и надеждой смотрела на свою спутницу.

— Главное теперь, чтобы связь разорвалась, когда их рядом не будет. Ну, бросим шарфик в воду — пусть считают, что магия твоя ушла и ты утонула. И мы таким образом избежим погони. Нужно собрать вещи и продукты. Пусть будут готовы. Ты не забыла где находится портал? Мало ли что случится. — и Велма как-то тревожно оглянулась. Ей все чаще стало казаться, что за ней наблюдают.

Подруги, между тем, уже подошли к самому укромному уголку саду. И только собрались углубиться в сад, как позади них раздались чьи-то торопливые шаги. Они юркнули с дорожки, и спрятались в густых кустах. Впрочем, бабочки и здесь нашли ведьму.

— Кыш, — прошипела им Велма. — Я вам Тассю велела развлекать.

Сначала на дорожке показались мужские ноги, а затем ведьма и демонесса увидели и мужчину. Словно куда-то спешил, размашистыми шагами шагал Дакс. За ним, словно собачонка, мелкой трусцой еле поспевая за хозяином, семенила попастая. В руках у нее были корзины с едой и еще чем-то. Они были тяжелые, так-что попастая выглядела очень нелепо, пытаясь идти вровень с Даксом.

— Вот это поворот!

Не далеко от них хлопнула дверь — значит, рядом был какой-то дом.

— У них что — свидание? — даже обидилась Тамари.

— Он же уже почти тебя похоронил, — "утешила" саркастически Велма.

Снова шаги. Это шла, словно бежала попастая. Уже с пустыми руками.

— Ничего не понимаю. Какое-то загадочное утро сегодня. Молчаливо кивнув друг другу, подруги аккуратно вылезли из кустов и, готовые в любой момент прыгнуть обратно, подошли к дому. Дверь была плотно закрыта, да они и не собирались вломиться в дом. Им просто было любопытно, что же все-таки происходит? И Агата Кристи и Мисс Марпл аккуратно прильнули к окну.

Покрытое глрязью и пылью, кое-где потрескавшееся стекло не помешало увидеть стоявшую вытянувшись, словно стрела, девушку. Белые, отливавшие розовым перламутром волосы обрамляли тонкое и нежное, словно у эльфа личико и струились вниз, щекоча кисти опущенных рук. Нежные и длинные пальчики были сжаты в кулачки так крепко, что побелели костяшки пальцев. Удивительно диссонировавшие с таким ангельским обликом, черные как смоль глаза яростно сверкали на стоявшего напротив мужчину.

Дакс явно нервничал, то и дело запуская пятерню в волосы. И что- то настойчиво объяснял девушке.

— Нет! — громкий звонкий голосок.

И снова демон что- то говорит, помагая себе руками.

— Пфф, красноречия не хватает, — фыркнула Велма. И черные, как-бы опушенные снегом глаза на мгновение — всего лишь на мгновение вскинулись к окну. Их явно заметили, но ни один мускул не дрогнул на лице у девушки.

— Нет! — громко, но уже словно успокоившись, надменно ответила она Даксу.

При этом хлестком слове демон развернулся и вышел из избы.

— У Вас есть еще с неделю времени, чтобы успокоиться, все взвесить, и принять мое предложение. Мне не хотелось бы заставлять Вас, — и дверь захлопнулась. Презрительный взгляд, полный надменной гордости и достоинства полетел ему вслед. И вдруг — детский, беспомощный взгляд — в окно, на затаившихся там женщин.

Дакс стремительно удалялся по дорожке. Его походка была нервной, он явно гневался, и при этом выглядел как жалкий пес, которого только что отпинали сапогами.

Тихонько скрипнула на ветру дверь. Кажется, убегая в расстроенных чувствах, Дакс забыл ее закрыть.

Дождавшись, пока шаги затихнут вдали, подружки подбежали к дверям.

Молча Тамари и Велма зашли в избу. Грязное окно помешало им разглядеть пленницу Дакса. Ну, конечно, она была его пленницей — и женщины в этом ни секунды не сомневались.

Сейчас же они увидели перед собой очень юную девушку — даже девочку, которая как маленький белый тигренок стояла перед ними. И глаза ее, дивные глаза — черные с красными яростными молниями в них, были опушены не белым снегом, как им сначала показалось, а длинными и пушистыми белоснежными ресницами.

Что- то неуловимо знакомое было в девушке. Тамари судорожно пыталась вспомнить — где же она уже видела это лицо?

Девушка заговорила первая:

— Я — Эрис. Рожденная родом Бесснов. Мне нужна Ваша помощь. — и, повернувшись к демонессе:

— Вы — Тамари? Вы не очень похожи на умирающую, — мимолетная улыбка промелькнула на нежном лице. — Простите. Но Ваш муж очень рассчитывает на Вашу кончину. Скорую.

Отрывистые слова выдавали ее волнение. И вдруг она заплакала — и гордая девушка разом превратилась в маленькую и нежную девочку. Пусть и очень высокую и смелую.