- Ах так! – хмыкнула я. Потому что в связи с его отцом, Сильвером Маллетом, как раз и обвиняли мою мать! – Вот, значит, как! Но в кустах вы сидели совершенно зря, лорд Маллет, потому что я не удостоилась столь сомнительной чести носить в себе кровь вашей семьи.

- Откуда же такая уверенность? – поинтересовался он, нисколько не смущенный моим резким тоном.

- Оттуда, что я ношу кровь другого рода, и моя магическая метка тому подтверждение.

Сказав это, спроецировала в воздухе иллюзию метки с грифонами и орлом, чтобы он отстал от меня раз и навсегда. Собиралась идти дальше, но Закарий Маллет все так же стоял у меня на пути.

- Жаль! – пожал плечами как ни в чем не бывало. – Было бы любопытно обзавестись столь очаровательной сестренкой, которая почти добрый час удерживала внимание короля, хотя обычно его интереса хватает разве что на десять минут. О чем же вы с ним разговаривали?

- Мне тоже интересно, отдаете ли вы себе отчет в том, что это, по большому счету, не вашего ума дело? – спросила я.

Младший Маллет усмехнулся.

- Позволь тебя проводить, – заявил он, переходя на «ты», хотя я не давала ему позволения. – Думаю, нам есть о чем поговорить.

- Не позволю, – сказала ему. – И говорить нам не о чем!

Закарий Маллет нисколько мне не нравился. Ни его панибратское обращение, ни намеки на наше родство, ни то, что вокруг него закручивались вихри Темной магии.

Кроме того, к его роду я испытывала неприязнь. Пусть достоверно не знала, что именно произошло в Коррине восемнадцать лет назад, но в том, что Маллеты были в этом замешаны, сомнений у меня не оставалось. Уж больно резво он узнал, кто я такая, и даже успел назвать своей сестренкой.

- Когда же я успел впасть в подобную немилость? – поинтересовался Закарий.

- Вы попросту не успел впасть в милость, лорд Маллет! – отрезала я. – И вот еще… Уж и не знаю, какие отношения вас связывают с Анаис Легер, но я бы искренне посоветовала держаться от нее как можно дальше. Если причините ей вред, будете иметь дело со мной. А я, поверьте, могу испортить жизнь любому!

Он хотел что-то сказать, но я не стала его слушать. Распахнула портал – пусть еще попробует повторить! – и вышла чуть дальше по той же самой дорожке. Поворачиваться не стала, лишь усилила защиту, чтобы не получить чем-нибудь интересным в спину.

Принялась спускаться к дворцу, размышляя о неожиданной встрече, а заодно поглядывая по сторонам. Разыскивала следы повреждений, причиненных землетрясением, но заметила лишь потрескавшуюся мозаику – или же так было до этого? – и выкатившиеся на дорожку камни, которые уже собирали садовники.

Сам же дворец выглядел таким, как прежде, – уверенным в себе, словно долговечное правление династии Ассалинов, и неописуемо великолепным, как и все то, что можно было приобрести на их несметные богатства.

И с самого своего приезда я чувствовала себя здесь лишней – среди всего этого уверенного великолепия! Но мне оставалось лишь запастись терпением, чтобы спокойно пережить вечерний Первый Бал в частности и весь этот Отбор в целом.

Терпения я все-таки набралась – мне попросту некуда было деваться. До вечера просидела в своих покоях, решив больше не выходить наружу и ни во что не вмешиваться. Не искать следов вулканической деятельности – раз уж в Трирейне все спокойно! – не лезть в сердечные дела единокровной сестры и ее странного кавалера из рода Маллетов и не встревать в ссоры с участницами Отбора.

Вместо этого я еще раз перечитала Менгеля, затем долго смотрела, как сгущаются сумерки и вытягиваются тени на склонах гор. Видела темнеющее море и покачивающиеся огоньки у заходящих в гавань Коррины кораблей.

Было спокойно и тихо.

Король Хакан оказался прав – подземные толчки больше не повторялись, и вулкан, несколько раз встряхнувшись, словно большая собака, снова заснул.

Вот и меня стало клонить в сон. На это я лениво подумала… Почему меня волнует то, что происходит в Трирейне? Люди, выросшие по соседству с Ингором, должны быть встревожены куда больше моего. К тому же, раз их король заверяет, что все под контролем – а Хакан Ассалин не производил впечатления легковерного глупца, – и за вулканом пристально наблюдают, кто я такая, чтобы сомневаться в его словах?

Зевнула. По большому счету, никто.

Ну, раз вулкан спит, то и я тоже могу немного… Глаза закрывались, навалилась дремота, и я откинулась в мягком кресле. Решила, что посплю пару минут, после чего вновь стану ждать окончания Отбора.

Разбудили меня негромкие голоса и непонятный стук.

Открыв глаза, обнаружила, что в моей гостиной полно незнакомого народа – слуги с деловитым видом заносили объемные саквояжи, сгружая их прямиком на мягкий пушистый ковер.

- Это что еще такое?! – подскочила я на ноги. – Откуда?! Кто приказал?

Кинула взгляд на встревоженных служанок, появившихся из смежной комнаты, но они тоже ничего не знали. Впрочем, не успела я получить ответ, как заметила на боку одного из саквояжей гербовый знак рода Легеров.

Нахохлившийся орел уставился на меня недовольно, сжимая в лапе свой ключ.

- Приказали доставить! – сообщил один из слуг, тогда как остальные продолжали заносить круглые и квадратные коробки…

- И кто же приказал? – поинтересовалась я.

Впрочем, вопрос был исключительно риторическим. Выходит, после нашей беседы – вернее, после моей пространной речи о ненависти, которую я испытывала всю свою жизнь, – мой «папочка» проникся странными идеями. То ли почувствовал раскаянье, то ли в нем вспыхнули подзабытые отцовские чувства, поэтому он и решил меня щедро одарить.

Или же…

Я усмехнулась. О нет, думаю, все было совсем по-другому! Скорее всего, граф осознал, что меня призвали на Отбор как одну из Легеров, и засобирался не ударить в грязь лицом перед королем и высшим обществом Трирейна. Прислал много всего – и как только успел собрать?! – чтобы еще одна его дочь, о которой до этого он и слышать не хотел, не выглядела хуже двух других.

Правильного ответа я не знала, но результат мысленной работы графа Легера был налицо.

Вернее, лежал посреди моей гостиной.

- Уберите! – приказала я слугам. – Немедленно унесите это туда, откуда взяли.

- Но, леди… – начал один из них. Сдвинул кустистые брови, явно не понимая причину моего недовольства.

- Меня зовут мисс Эйвери Ривердейл, – заявила ему холодно. – Эти вещи не мои, и я понятия не имею, что они делают в моей комнате!

- Мисс Ривердейл, – слуга все же попытался отстоять принесенное, – граф Легер с согласия короля…

- Мне все равно, что взбрело в голову графу Легеру и кто дал ему на это согласие! Своего я не давала, поэтому немедленно несите прочь!