— Ну, что ж, делать нечего, придется терпеть ваше присутствие за столом. Кстати, чем вы там любовались, когда я вошел?

— Закатом, дядюшка. Он необыкновенно красив, хотя теперь краски уже слегка померкли.

Внезапно в глазах барона вспыхнул озорной огонек, и точно такой же Марциана заметила во взоре графини Каролины.

— Поскольку Генрих задерживается, мы вполне можем… полюбоваться еще более дивной картиной, — вдруг предложил дядюшка и подмигнул гостье.

— Чудесно! Об этом я как раз и думала…

— Все, Каро! Помолчи. Больше ни слова. Пусть это будет сюрпризом для Марси. Так, мои милые, быстренько возьмите теплые плащи и поспешим на встречу второму закату.

— Что вы такое говорите? — изумилась Марциана.

— Скоро вы сами увидите, — засмеялась Каролина.

Пройдя темной аллеей, они вскоре приблизились к одинокой высокой башне, которую Марциана заметила во время прогулки по саду. Достав из кармана ключ, барон открыл небольшую дверцу и первым нырнул под своды этого старинного сооружения. Здесь он зажег факел и предложил войти своим спутницам. Внутри башни пахло камнем, сыростью и самое странное — каким-то маслом. Дядюшка вдруг резко потянул какой-то рычаг, укрепленный на стене. Раздался странный скрежет, и Марциана с удивлением увидела спускающуюся к ним сверху огромную клетку. Несколько мгновений — и она остановилась прямо перед ними.

— Нам нужно поспешить, — заметил дядюшка, укрепляя на поручнях этого сооружения свой факел. — Скоро начнет темнеть. Забирайтесь в кабину, милые дамы.

— Боже милостивый! Неужели вы собираетесь подняться вверх в этой клетке? — почти ужаснулась Марциана.

— Конечно. Именно это мы и собираемся сделать, — в поисках одобрения Теодор оглянулся на тихо смеющуюся Каролину.

— Но… это же опасно! Каролина, неужели вы не поддержите меня?

— Мне уже приходилось подниматься наверх этой башни. Вам нечего бояться, моя дорогая.

— Это действительно так, — утвердительно кивнул дядюшка. — Теперь быстренько забирайтесь в кабину. Если, конечно, не боитесь!

Марциана вошла в клетку вслед за графиней, барон тут же привел в движение рычаг, укрепленный на огромной шестеренке, и кабина плавно оторвалась от земли.

Марциана старалась не смотреть вниз, уставившись на темную замшелую стену, что плыла перед ней. Ей казалось, что канаты, медленно поднимающие клетку при помощи разных рычагов и колес, обязательно должны оборваться, и тогда… В это мгновение кабина неожиданно дернулась и остановилась.

Они вышли на небольшую площадку, затем поднялись по ступенькам узкой винтовой лестницы еще выше и, наконец, оказались в просторном помещении с четырьмя окнами, устремленными в разные стороны света. Посредине этого зала стояло что-то очень странное, отдаленно напоминающее пушку.

— Вот здесь, моя милая племянница, я и пытаюсь дотянуться до звезд, — заметив удивленный взгляд Марцианы, барон понимающе улыбнулся и объяснил: — Это телескоп, для него я и хочу прикупить более сильные стекла.

— Когда-нибудь вы обязательно должны нас привести сюда ночью, — потребовала Каролина. — Я мечтаю увидеть звездные россыпи, о которых вы мне столько рассказывали.

— Ловлю вас на слове, милая Каро… Но довольно болтать. Идите к этому окну, мои милые дамы… Вот, теперь любуйтесь и не говорите, что я зря вас затащил на такую высоту.

Марциана послушно приблизилась к распахнутому оконному проему и осторожно выглянула наружу.

— Мой бог!

У нее даже дух захватило от той красоты, которую невозможно было увидеть на земле. Затаив дыхание, девушка с восторгом разглядывала представшую перед ней картину — на небольшом отдалении от башни, в которой они находились, огромными стрелами взметнулись ввысь остроконечные шпили замка, а вокруг раскинулось пышное зеленое одеяло огромного лесного массива, по которому серебристой ленточкой струились воды быстротечной Эльбы. И над всем этим распростерлось безбрежное лазоревое небо, освещенное лучами заходящего солнца.

— Что это за дом? — поинтересовалась Марциана, указывая на особняк, не уступающий по размерам Мансфельдвельде.

— Это усадьба моего брата, — ответила графиня. — А вон там, за тем холмом, находится поместье графа фон Луттерштейна. Вы скоро познакомитесь с его семейством. Он водил дружбу с Вольдемаром и частенько наведывался в ваш замок.

— Я уже знакома с графом, — заметила баронесса. — Он присутствовал на нашем венчании.

— Боже мой, а ему-то что там было делать?

— Не надо так удивляться, — сухо заметил Теодор. — Он сам предложил сопровождать Генриха, и мой вежливый племянник не смог ему отказать.

— Как-то странно. Луттерштейн никогда не был дружен с Грифенталем. Генрих человек совсем другого покроя, нежели Кассель… — задумчиво произнесла графиня.

— Это не наше дело, моя дорогая, — грубовато оборвал ее барон. — Но в одном я с вами согласен: Генрих разительно отличается от своего покойного брата и его приятеля. Возможно, именно поэтому у него хватило здравого смысла не выбрать себе в жены холодную рыбу.

— Да уж… — усмехнулась Каролина. — Гертруда, действительно, была немного холодна, да и Агнесса фон Луттерштейн — довольно скучная женщина. Но, довольно… Разве мы отправились к облакам для того, чтобы обсуждать тех, кто бродит по грешной земле? Смотрите, солнце уже почти опустилось…

Марциана повернулась в сторону заходящего солнца, и от волнения у нее сжало горло. Небо, еще минуту назад горевшее ярким пламенем, приобрело темно-пурпурный оттенок. Волнистая линия вершин многочисленных холмов темной полосой выделялась на фоне ярких красок, а огромный красный шар солнца с необыкновенной быстротой опускался за темную линию горизонта, оставляя на небе розовато-лиловые, каштановые и пурпурные блики.

— Вот и все, милые дамы. Еще один день покинул наш мир, а нам пора возвращаться.

Клетка стала медленно спускаться вниз под мерный скрежет шестеренок, но неожиданно кабина вздрогнула и резко накренилась, и одновременно с этим послышался треск рвущегося каната. Этот звук произвел устрашающее впечатление в ночной тишине. Женщины дружно взвизгнули.

— Не волнуйтесь, мои драгоценные. Сейчас я все исправлю, и мы спокойно вернемся на нашу грешную землю, — приговаривал барон, пытаясь укрепить веревки на месте порвавшегося каната.

— Дядюшка, надеюсь, вы никогда не поднимали в этой клетке детей?

— Нет, Генрих запретил Людвигу даже приближаться к башне, — пробурчал дядюшка. — Про Анну я и говорить не буду.

— Да, малышку подобное приключение могло бы испугать до смерти. С ее психикой… — неосторожно заметила графиня и тут же осеклась.

— Что вы имеете в виду? — встрепенулась Марциана, сразу забыв о своих страхах. — С ребенком произошло что-то плохое? Почему никто до сих пор мне ничего не говорил?