Она хотела закрыть дверцу. Но он остановил ее, легко коснувшись руки, и наклонился, поправляя подол юбки, чтобы не прищемить его.

— Какие у вас тонкие запястья и щиколотки, — произнес он, с улыбкой глядя ей в глаза. — Встречаясь с женщинами такого деликатного телосложения, мужчины сразу чувствуют себя мужественными защитниками и даже настоящими героями.

Рука Даниела все еще прикасалась к ее руке, и жар его тела проник сквозь тонкую ткань ее блузки. Неожиданно ей со всей ясностью припомнилось, как он дотрагивался до нее в тот вечер на банкете, как его пальцы сжали ее запястье, и Гвендолин внезапно почувствовала себя слабой и беззащитной.

Не отдавая отчета в своих действиях, она резко отшатнулась, а кровь отхлынула от ее лица. В ту же секунду Даниел нахмурился, отпустил ее руку, закрыл дверцу и, обойдя машину, уселся на место водителя.

В загородный клуб они ехали в полном молчании, и Гвендолин лихорадочно пыталась унять сотрясающую ее дрожь. Всего несколько минут назад она напрочь забыла о своем прошлом, забыла обо всем, кроме ощущения, переполнившего ее, когда он посмотрел на нее пристально и проникновенно.

Ну почему она реагирует на его присутствие подобным образом? Да, конечно, он весьма и весьма привлекательный мужчина. Но ведь до этого ей не раз доводилось встречать не менее привлекательных мужчин, и никогда гормоны не вытворяли с ней ничего подобного.

Впрочем, возможно, причина кроется в другом. Ее тело инстинктивно узнало его, вспомнив ту ночь. Ее подсознание, ее женское «я» уже знакомо с ним. Может быть, все это происходит потому, что… Нет, это невозможно! Если она не помнит того, чем они занимались, то, ясное дело, в подсознании тоже ничего не должно было сохраниться. Не говоря уже о том, что эти глубинные, как бы не воспринимаемые ею воспоминания, даже если они и существуют, просто не могут вызывать такого волнения, которое она теперь постоянно испытывает, находясь рядом с ним.

Гвендолин пришла в полное отчаяние. После пяти лет, когда она уверилась, что способна полностью контролировать свои чувства, вдруг начала реагировать на присутствие мужчины столь откровенным образом, тем более на присутствие именно этого, а не какого-нибудь другого мужчины! Ведь это тот самый человек, которого она поклялась навсегда забыть и которого должна была бы ненавидеть.

И все только из-за того, что он сделал ей комплимент, что несколько мгновений он смотрел на ее губы так, словно… Гвендолин сглотнула. Словно что? Словно представлял, что она почувствует, когда он поцелует ее…

Перестань, перестань немедленно! — мысленно воззвала она к себе. Да что же с ней происходит? Почему собственные чувства предают ее здравый смысл и самообладание?

«Лендровер» остановился, и Гвендолин вздрогнула, с удивлением обнаружив, что они уже доехали до места назначения — окруженной ажурной решеткой огромной территории, на которой располагалось приземистое белое здание с открытыми террасами, внутренними двориками и бассейнами. Судя по количеству роскошных машин, среди которых их джип казался бедным провинциальным родственником на великосветском балу, в клубе собралась довольно значительная компания.

Гвендолин решила было самостоятельно выбраться из машины, но на этот раз Даниел остановил ее:

— Подождите минутку, я помогу вам.

Она затрепетала прежде, чем он открыл дверцу с ее стороны и протянул руки, чтобы, обхватив за талию, поднять и легко поставить ее на землю.

— С вами все в порядке? — Голос Даниела звучал странно обеспокоенно.

Утвердительно кивнув, Гвендолин ощутила, как жаркий румянец заливает ее щеки. Какую же глупость она совершила! Разве не твердила себе тысячу раз, что если он не узнал ее с самого начала, то не узнает вообще, если только она не заставит обратить на себя внимание? И вот, пожалуйста, держится как идиотка. Неудивительно, что он уже спрашивает, все ли с ней в порядке.

Они пошли по дорожке, обсаженной розами, к входу в здание, около которого толпились по-весеннему ярко одетые веселые люди. Не менее праздничная атмосфера царила и внутри клуба. А наиболее жизнерадостные из присутствующих здесь молодых людей с шумом и визгом плескались в бассейне. Их то и дело снимали двое операторов, в которых Гвендолин узнала коллег со студии. Чуть в стороне суетились осветители, перетаскивая софиты в глубь здания, где, видимо, должна была продолжаться съемка.

Гвендолин сразу поняла, почему Даниел предложил ей приехать сюда. Не только забота о ее отдыхе была тому причиной. И она тут же нашла этому подтверждение, увидев среди собравшихся Эрвина Шроттера с бокалом в руке.

Тот в свою очередь тоже заметил их и не торопясь направился к ним, с вызовом глядя на Даниела. Взгляд, которым он одарил Гвендолин, заставил девушку сжаться в комочек и отвести глаза.

Она всегда очень смущалась, когда мужчины смотрели на нее с откровенным желанием, словно оценивая. Тем более такие, как Шроттер. Каждый раз ей становилось настолько не по себе, что хотелось убежать и прятаться. Она чувствовала себя беззащитной и одновременно виноватой, словно сделала что-то недопустимое, отчего мужчины теперь имеют полное право смотреть на нее столь бесцеремонным, откровенным взглядом… Так, наверное, жертва насильника полагает, что спровоцировала своего истязателя, хотя и недоумевает, как это могло произойти.

Гвендолин прекрасно сознавала, что причина ее страхов кроется в той ужасной ночи, которую она провела с Даниелом, точнее, в ее безответственном, безнравственном поведении.

Она старалась не смотреть на Эрвина Шроттера и была потрясена, когда Даниел встал так, что почти загородил ее от него, словно почувствовал ее смятение и захотел успокоить, защитить…

Опять глупые мечты и нелепые домыслы, обругала она себя. Но все равно никак не могла отделаться от мысли, что Даниел стоит совсем рядом, и чувствовала смущение. Когда она нерешительно сделала шаг назад, инстинктивно пытаясь не только отдалиться от него, но и отстраниться от собственных фантазий, от своей реакции на его близость, их взгляды встретились. Всего лишь на миг — но этого оказалось достаточно, чтобы остро почувствовать: она — женщина, а он — мужчина рядом с ней.

Все это становится уже смешным, подумала Гвендолин, опуская глаза. Получается, что я позволяю прошлому влиять на мое поведение и определять мое отношение к людям.

Даниел выслушивал объяснения Эрвина с бесстрастным видом. И тот, поначалу державшийся весьма уверенно, потом начал сбивчиво оправдываться, объясняя присутствие на частном мероприятии — праздновали рождение близнецов у одного из членов клуба — сотрудников студии тем, что подобная подработка считалась в последние два года чем-то почти узаконенным…

Когда они покидали клуб, у Шроттера не осталось уже никаких сомнений относительно того, кто теперь хозяин компании и какие требования он предъявляет к сотрудникам, а также какова его собственная дальнейшая судьба.

Идя по зеленой лужайке к «лендроверу», Гвендолин и Даниел должны были пройти мимо группы парней, о чем-то весело беседующих друг с другом. Инстинктивно девушка постаралась обойти их так, чтобы оказаться как можно дальше от них. И, уже завершая свой маневр, внезапно почувствовала, что Даниел слишком пристально смотрит на нее, и густо покраснела.