В мае 1922 года Ленин перенес первый инсульт. В этом положении он напомнил Сталину, что под его собственным давлением тот пообещал ему достать в безнадежной ситуации цианистый калий. 16 декабря 1922 г. Ленин перенес второй инсульт. Два дня спустя ЦК решил назначить Сталина лично ответственным за то, чтобы предотвратить все личные и письменные контакты с Лениным до его выздоровления. 20 декабря профессор Форстер обследовал тяжело больного Ленина и пришел к выводу, что тот должен воздержаться от любой работы. Но 21 декабря Ленин диктует своей жене письмо Троцкому, а 22 декабря диктует секретарю просьбу к Сталину достать ему цианистый калий, так как ситуация зашла слишком далеко. Но в тот же день, когда Н. К. Крупская узнала о намерениях Ленина покончить жизнь самоубийством, Сталин узнал о нарушениях Надеждой Крупской контролируемого им предписанного врачом режима из писем, в которых Ленин, исходя из тенденциозных представлений, находит решения для различных проблем. Вряд ли можно представить, в каком эмоциональном напряжении проходили в этот период телефонные беседы с обеих сторон. Сталин не считал для себя возможным выполнить просьбу Ленина, поскольку профессор Форстер дал положительный прогноз. По понятным причинам он и Крупская были очень взволнованы. Исходя из этой ситуации, 23-го и 24 декабря 1922 г. Ленин составил свое «Письмо к съезду». Но помимо записанного в нем множества соображений, которые должны были быть приняты самым серьезным образом (относительно увеличения ЦК или угрозы раскола), в письме заметно как влияние его болезни, так и масштаб его отчаянного положения.

С. Миронин видит первопричины возникших в этой связи разногласий между поддерживаемой Троцким ориентацией на перманентную революцию и оценкой, которой придерживались Каменев, Зиновьев, Сталин, Молотов, Рыков и Бухарин, в том, что уже ввиду экономической ситуации в стране было невозможно придерживаться позиции Троцкого в вопросе мировой революции. Из писем Троцкого в ЦК в январе 1923 г. становится ясно, что на самом деле он считает работу других неправильной или нелепой, но при этом отказывается принять предложение Ленина взять на себя ответственность одного из его заместителей. «Особенно чувствительно Троцкий реагирует, когда ему напоминают о том, что полтора года назад он придерживался мнения, что дни Советской власти сочтены», – отмечает Миронин.

Ввиду принимающей огромные размеры бюрократии письмо Троцкого от 2 декабря 1923 г. может показаться посторонним лицам предложением по улучшению работы. Те, кто знаком с причинами этого процесса, видят здесь попытку заменить отошедшего из-за болезни от дел Ленина коллективным сотрудничеством.

Левая оппозиция была сформирована в ходе внутрипартийных споров, которые обострились во время болезни Ленина. После его смерти эти конфликты рассматриваются открыто. Первым звездным часом стало «Заявление сорока шести». В нем предупреждения Троцкого относительно экономического и финансового кризиса сопровождаются нападками на партийное руководство: его обвиняют в бездеятельности, бюрократизме, формировании фракции, которая препятствует свободному выражению мнения и способствует разложению партии. Подписавшиеся под этим заявлением призвали к созыву собрания, на котором прежде всего они, критики выбранного совета, должны будут высказать свое мнение. Позже Троцкий отрицал, что был в числе подписавших этот документ и образовавших эту антипартийную группу и таким образом препятствовал выполнению решений X съезда партии. Но на основании документов, оставшихся после этого периода, обвинения нашли подтверждения. Уже на XIII съезде это требование встретило массовое сопротивление делегатов. Требования Троцкого, Преображенского, Пятакова, Радека и других подписавших «Заявление сорока шести» не получили ожидаемой поддержки. Но это было только началом конфликта с образованной вокруг Троцкого левой оппозицией.

Эта проблема находилась в центре внимания и на XIII съезде РКП(б). Но между коалициями, состав которых постоянно менялся, между Троцким, Зиновьевым, Каменевым, Бухариным и Сталиным в споре о путях решения практических вопросов стояли не только фактические разногласия. Всем участникам дискуссии было понятно, что борьба идет за будущую политическую власть. Логичным последствием стали вновь возникшие интриги, появление враждующих коалиций, групп и фракций, погрязших в спорах о прежних договоренностях. Совершенно логично будет предположить, что в этих спорах имели место и втирание в доверие, и предательство, и беспринципный карьеризм. В этой атмосфере нередко имели успех именно те, кто умел перетянуть людей на свою сторону, те, кто демонстрировал свою безусловную преданность той или иной идее наиболее убедительным образом.

Тот же, кто выражал собственное, возможно, критическое мнение, вызывал подозрение у своих конкурентов как сомневающийся в выбранной партией линии, придерживающийся вражеского мнения или даже враг. То, что, находя поддержку в зависимости от спроса и других льгот внутри партии и советской бюрократии, это должно было привести к формированию взаимовыгодной стимулирующей зависимости от посредственности, некомпетентности, слепой преданности, приводящей даже к совершению преступлений и, несмотря на повторяющиеся чистки, к симптомам культа личности, – все это стало понятно гораздо позже.

Борьба за власть приводила к участию в преступлениях, о которых (как и об их последствиях) стало известно только много лет спустя, когда было уже слишком поздно. Под маской слепой преданности партии даже беспринципные и безрассудные болтуны поднимались вверх по карьерной лестнице на руководящие должности государственных органов и бюрократии партии, и последствия этого процесса были тяжелы.

Особенно катастрофическими были эти последствия в ЧК. Многие из его наиболее надежных и преданных бойцов отдали свои жизни и здоровье в первые годы советской власти в борьбе против белой гвардии и интервентов. Многие из тех, кто когда-то честно, убежденно выступал и боролся за идею социализма, не смогли противостоять соблазну власти. Мало кто оставлял службу из-за понимания, что его образование и навыки не подходят для выполнения сложных задач. Но даже с теми, кто занимал освобождающиеся по этой причине места, возникали проблемы. Многие имели действительно лучшее образование, знали, как лучше показать себя, и действительно были способны в нужный момент произвести гораздо лучшее впечатление, чем те, кто так и не научился дипломатично выражаться и не умел себя вести. Однако не все одинаково серьезно относились к службе как служению социалистическим идеалам, так как для многих важнее было, как без промедления и сожаления использовать каждую возможность и любые средства, чтобы подняться вверх по карьерной лестнице. Тот факт, что курс на решение огромных экономических проблем страны требовал наличия различных характеристик и навыков, так же верен, как и то, что в контексте этих новых задач оппортунисты и карьеристы знали, как быстрее добраться до необходимых и влиятельных должностей. То, что такие проблемы были неотделимы от накопившихся на протяжении веков проблем развития и дефицита квалифицированных кадров, привело к тяжелым последствиям, как и факт, что решать эти проблемы нужно было не только с помощью активизации усилий по улучшению системы образования. Потому как с обретением самых передовых результатов в области науки, техники и технологий связанные с этими областями круги научно-технической и художественной интеллигенции, сотрудники внешней торговли и дипломатической службы из преуспевших в этих областях держав перенимали не только разного рода достижения, но и другие, в основном мелкобуржуазные ценности.