Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ладно, но я жду всех подробностей при личной встрече, Вита. Пока.
Я возвращаю телефон Ольге и подхватив на руки своего львенка, выхожу в сад. До чего же это красивое место! Кругом зелень, цветы, плетеная садовая мебель в одном углу и подвесные качели в другом.
Сажусь на широкое кресло и смотрю на укутанного малыша в своих руках. Несмотря на холодную погоду, свежий воздух ему необходим, а то, что я мерзну – это так, ерунда. Мы недолго тут пробудем и вернемся. Надеюсь, Булат все же предоставит мне другую одежду, кроме своей пижамы, которую я все равно проигнорировала.
Когда я устраиваю малыша поудобнее на своих коленях, Асад смотрит на меня своими большими глазками и слегка улыбается – умение, которое он освоил совсем недавно.
– Какой же ты еще кроха, – грустно улыбаюсь я. – Похоже, я пропущу все твои интересные открытия, львеночек. Ты еще даже сидеть не можешь, не смеешься, не ешь ничего, кроме смеси. Столько нового еще впереди, а я не могу быть твоей няней вечно. Но думаю, с Ольгой ты будешь в порядке. Она хоть и неразговорчивая, но кажется хорошей. А может, твой эгоистичный папочка все же найдет тебе маму или его жена передумает вести себя, как обиженная стерва. Ты ведь не виноват в том, что родился.
– Виталина Сергеевна, Булат Булатович просит вас вернуться в дом и не выходить больше без верхней одежды, – прерывает мой монолог выглядывающий из гостиной охранник.
– У меня нет верхней одежды, – с сарказмом напоминаю я, продолжая сидеть на месте.
– Только что прибыла доставка, зайдите и оденьтесь, пожалуйста, – настаивает охранник.
– Видимо, твой отец считает, что мне тоже нужна нянька, – с раздражением говорю я Асаду, все же заходя в помещение. – Послушайте, как вас зовут? – обращаюсь к охраннику.
– Алихан, – отвечает он, кажется, удивленный таким вопросом.
– Хорошо, Алихан, скажите Булату, что я не нуждаюсь в опеке и сама решу, что мне делать и как. И вообще, я бы предпочла, чтобы он игнорировал мое существование. Можете так и передать. А за одежду спасибо, можете идти.
– Ему это не понравится, – замечает Ольга, когда охранник молча выходит.
– Алихану?
– Булату Булатовичу, – говорит она. – Будет лучше, если вы сами будете высказывать ему претензии, с глазу на глаз, а не передавать их через охрану. Я много лет работаю в этом доме и знаю, о чем говорю. Мужчин Тагировых лучше не злить.
– И много их? – не могу сдержать любопытство. – Мужчин в этой семье.
– Сейчас только он и Асад, – откровенничает Ольга, чего я от нее совсем не ожидала, ведь она показалась мне довольно молчаливой и сдержанной. – Раньше было больше. У хозяина было четверо сыновей и шесть дочерей. Сыновья все умерли, кроме Булата Булатовича.
– Как умерли? – спрашиваю я.
– Не знаю точно, трагическая случайность, – тут же закрывается Ольга, хотя по лицу вижу, что ей есть что рассказать. – Один умер в детстве, двое других уже в зрелом возрасте. Давайте я присмотрю за малышом, пока вы распаковываете покупки, – меняет она тему, протягивая руки за львенком.
Я отдаю ей ребенка и решаю все-таки одеться, поэтому беру пакеты в свою спальню и нахожу в них красивую теплую одежду: пару вязаных платьев, несколько юбок и блузок, а также несколько пар обуви. Брюк, как ни странно, нет, видимо тот, кто подбирал мне одежду, ориентировался на вкус других женщин этого дома, а они, как я слышала, имеют целый ряд ограничений из-за своих традиций. Только нижнее белье, наоборот, подобрано так, что не оставляет места воображению. Даже в качестве пижамы подобрали пару откровенных ночных сорочек, надевать которые я не имею никакого желания. Но выбирать не приходится, так что я принимаю душ и высушив волосы, надеваю белый комплект полупрозрачного нижнего белья и одно из платьев крупной вязки молочного цвета, которое выглядит удобным и ощущается на теле очень приятно.
Значит, вот какой будет моя жизнь здесь. Я буду есть, спать, смотреть телевизор, выходить в сад и нянчить Асада. Ничего не скажешь, так себе перспективы, учитывая, что даже телефона или компьютера для выхода в интернет у меня нет.
* * *
Около одиннадцати ночи, когда Асад уже спит в перенесенной в мою комнату кроватке, а я сижу в гостиной, бездумно пялясь на звезды, в комнату заходит Тагиров. Я совсем не ожидаю его прихода и радуюсь, что не стала переодеваться в пижаму, потому что простора воображению она не оставляет, а одежда для меня является еще одной броней в общении с этим мужчиной и закрытое платье справляется с этим куда лучше.
– Чего тебе? – спрашиваю грубо, потому что его присутствие каждый раз пробуждает бурлящую внутри злость и обиду.
– И тебе доброй ночи, Вита, – вежливо говорит он, закрывая за собой дверь и приближаясь ко мне, чтобы сесть на кресло напротив.
Пиджак от костюма где-то затерялся, а рукава белоснежной рубашки закатаны до локтей, обнажая сильные предплечья, поросшие темными волосками. Я отвожу взгляд, невольно краснея при воспоминании о том, как мне всегда нравились его руки, сколько раз я ласкала их пальцами и губами, пока он наблюдал за мной мутными от страсти глазами.
– Что с тобой? Ты покраснела, – замечает Булат с издевкой, как мне кажется, но его лицо выглядит невозмутимым.
– Почему ты здесь, Тагиров? Говорить нам больше не о чем и я буду признательна, если ты забудешь о моем существовании, – пытаюсь скрыть дрожь в голосе.
– Я пришел увидеться со своим сыном, – с вызовом заявляет он. – Не хочешь меня видеть – иди в ванную или в спальню няни.
До меня доходит, что он в курсе того, что мы с Ольгой перенесли кроватку малыша в мою комнату. Как был в курсе того, что я вышла в сад днем. Значит, точно следит, как я и думала!
– У тебя здесь камеры, не так ли? – спрашиваю, вне себя от такого вторжения в частную жизнь.
– Только в гостиной и в саду, – усмехается он. – Не спеши меня отчитывать, это для безопасности. В спальне и в ванной за тобой никто не наблюдает.
– Почему я должна верить в это? – приподнимаю подбородок.
– А у тебя есть другие варианты? Не дави на меня, Вита, я не в том настроении. Если хочешь покоя, то просто веди себя как послушная, смирная девочка. И перестань донимать мою охрану своими сообщениями для меня.
