Умываюсь холодной водой, чищу зубы, быстро прохожусь по волосам расческой, одеваюсь в спортивный костюм. На цыпочках, прихватив свой мобильник, крадусь к выходу. Беру с полки, выделенную мне карту-ключ, засовываю ее в карман и ухожу. Когда прихожу в кофейню, которую мы с Саитом нашли случайно в первый день нашей совместной жизни, Мадина меня уже ждет.

— Привет, — чмокаю хмурую сестру в щеку, иду заказывать себе и своему спящему красавцу кофе. Он у меня кофейный маньяк, может выпить бесконечное количество кофе и спокойно уснуть. Бариста протягивает мне мое капучино, для Саита кофе мне приготовят перед уходом. Возвращаюсь к Мадине, сажусь на стул.

— Ты сошла с ума, — сразу же резюмирует сестра, пристально меня разглядывая.

— Нет, я просто наслаждаюсь жизнью.

— С этим парнем? Саит вроде.

— С ним, — делаю глоток, блаженно прикрываю глаза. Кайф.

— Дева, — Мадина оглядывается по сторонам, наклоняется ко мне. — Ты понимаешь, что творишь? Омар, если узнает, где ты и главное с кем, он убьет тебя! Он отцу и дедушке расскажет о твоем поведение! Это, блин, будет позор на нашу семью! Никто тебя замуж не возьмет, если ты уже не девственница!

Пылкая речь сестры не трогает. Я снисходительно ей улыбаюсь, заправляя за ухо упавшие на лицо пряди волос. Переживания родственницы мне понятны, дедушка у нас строгих правил, очень чтит местные кавказские традиции. Он всегда забывает, где я росла, училась, пытается навязать мне свои ценности, свой выбор жениха. К счастью, у отца нет строгих принципов, ему главное, чтобы я была счастлива.

— Не переживай, я не собираюсь выходить замуж за Саита. Я весело проведу с ним время, он отличный парень, потом вернусь в Монреаль и буду жить обычной жизнью местной студентки. Там никто не трясется над девственностью и репутацией, как у вас в России.

— Я поражаюсь твоей авантюрной натуре, — слегка завистливо и одновременно восхищенно замечает Мадина. — Что сказать Омару?

— Ничего, — гремит над нашими головами суровый голос Омара. Мы с сестрой одновременно вздрагиваем, обе хватаемся за стаканчики и делаем вид, что пьем кофе. У меня от страха уходит душа в пятки. Я не готова сейчас объясняться с Омаром. Он с неприятным звуком отодвигает стул, привлекая внимание посетителей кофейни, садится рядом со мной и сверлит во мне дырку своими темными глазами.

— Доброе утро, Омар! — улыбка всегда обезоруживает и смягчает гнев, но не в моем случае. Темные глаза вспыхивают злыми огоньками, губы поджимаются. Омар придирчиво и скрупулезно меня рассматривает, как биолог разглядывает на стеклышке в микроскопе свои бактерии.

— Мадина, иди прогуляйся, — приказывает Омар, сестра протестующе мотает головой, но он на нее кидает мрачный взгляд, что она мигом вскакивает на ноги и оставляет меня на растерзание этому чудовищу.

Сейчас я его боюсь, успокаивает то, что мы сидим в общественном месте, и Омар не посмеет применить силу или громко на меня кричать. Трясущейся рукой сжимаю стаканчик, грею похолодевшие пальцы. Мне хватает мужества выдержать его убийственный взгляд.

— Значит так, Дева, — хрустит пальцами, от каждого хруста я вздрагиваю, едва дышу. Взгляд проникает под кожу и замораживает все внутри. — Я не скажу деду, как ты развлекаешься в Лондоне, — пауза заставляет меня вытянуться. Омар просто так, без выгоды для себя, ничего не делает.

— Но потом… Потом ты станешь моей. Ты выйдешь за меня замуж.

Широко улыбаюсь. Потом сдержанно начинаю смеяться, прикрываю рукой рот. Чем дольше я смеюсь, тем мрачнее становится Омар. Замуж за него? Ха-ха-ха. Никогда и ни за что.

— Ты сейчас серьезно или шутишь? — напряжение, сковывавшее меня пять минут назад, исчезает.

— Я серьезно, — тоном пресекает мое веселье, смех застывает на губах. Я удивленно приподнимаю брови. — Я люблю тебя. И ты будешь моей, Дева. Просто прими это к сведенью.

— Тебя не смущает, что я сейчас с другим? — не верю в чувства Омара. Он не похож на человека, который готов закрыть глаза на то, что его будущая жена не девственница. Он типичный восточный мужчина, соблюдающий все, что предусмотрено обществом, в котором вырос, прослушивающий к мнению родственников.

— По поводу деда не беспокойся, — встает и, как мрачный рыцарь темных, уходит. Я провожаю его глазами до тех пор, пока мощная фигура не исчезает с поля моего зрения. Замуж за него я точно не выйду, пусть даже не старается меня прикрывать перед дедушкой.

Смотрю на время, забираю кофе для Саита и бегом несусь обратно домой. Улыбаюсь неприветливым ребятам из охраны, удерживая в одной руке стаканчики, вызываю лифт и достаю карту-ключ. Стараясь громко не шуметь, захожу в квартиру, замираю на входе в кухню-гостиную. Раздраженный с растрепанными волосами меня встречает Саит, сидя на барном стуле. Он пригвождает меня к месту холодным взглядом своими арктическими глазами. Льды в океане и то будут теплее.

— Я ходила кофе купить, — голос звучит с оправдательными нотками, в знак доказательства поднимаю стаканчики.

— Тебя не было сорок минут.

— Ты считаешь время с момента, когда я встала с кровати или с минуты, когда я покинула квартиру? — не смотря на повышенное напряжение, умудряюсь сохранить на губах улыбку и подойти к Саиту. Ставлю перед ним стаканчик, но он не притрагивается к нему, продолжая буравить меня угрюмым взглядом. Сегодня явно звезды не на моей стороне.

— Завтракать будешь? — нужно чем-то себя занять, молчаливый Саит нервирует. Я еще от Омара не отошла.

Достаю сковородку из ящика, продукты из холодильника, не сразу замечаю, как возле меня оказывается Саит. Он хватает меня за руку, дергает на себя. Усаживает меня на кухонную столешницу и встает между моих ног. Его тяжелое дыхание обрушивается на мои губы, а руки ложатся на мои руки, на которые я опираюсь сзади себя, чтобы не завалиться. От него волнами исходит молчаливая ярость, она отблесками отражается в его глазах. Дергает на себя, жадно и грубо накидывается на мои губы. Первый порыв отпрянуть, но кто мне позволит это сделать. Руками фиксирует мою голову и почти вгрызается в меня, как голодный хищник в желанную кость. Его язык порывисто и с животным напором врывается мне в рот, сметая все преграды. Это откровенное насилие над моими губами. Пытаюсь оттолкнуть Саита. Я не привыкла, чтобы меня подавляли, заставляли подчиняться чьей-то воле, если сама этого не хочу.

Дыхание перехватывает, когда меня хватают на горло и сжимают его. Испуганная диким, неконтролируемым гневом в голубых глазах, я замираю и не шевелюсь. Неподвижные зрачки расширяются, чувствую, как их темнота засасывает меня в свою глубь.

— Больше так не делай! — шипит в губы, прижимается к ним своими влажными губами. Не целует, но и не кусает, как делал недавно. Отстраняется. — Когда я просыпаюсь, ты должна быть рядом со мной! Ясно?

— Это пожелание? — еле шевелю языком от пережитого страха, часто дышу.

— Заруби себе это на носу, Дева, — отходит от меня. Я потираю шею, из-под ресниц наблюдая за Саитом. Он сумасшедший? С виду кажется нормальным. Может по-тихому смыться обратно в отель? Все же Омар более предсказуем, чем этот товарищ.