Снимая с Руслана штаны, я старалась не смотреть на его член. Сейчас нам обоим было не до рассматривания гениталий друг друга. К тому же совсем недавно его пенисом любовались и пользовались другие…. Или он пользовал их. Какая к черту разница? Факт остается фактом. Я продала себя мужчине, который кайфовал от группового секса и грязных оргий. Это омерзительно, как минимум. А до максимума мы еще не добрались, но стремительно к нему приближаемся.

– С себя одежду тоже сними, – негромко распорядился Руслан, когда я отвернулась к просторной прямоугольной ванной-джакузи. Включив воду, не оборачиваясь, начала раздеваться. Сбросила на пол блузку, спустила по бедрам юбку вместе с разорванными капроновыми колготками, оставшись в одном нижнем белье. Шум льющейся воды заглушал звуки за спиной. Я не заметила, как он подошел. Просто почувствовала обжигающий жар его тела и неуверенно повернувшись, едва не врезалась в его грудь. Инстинктивно отступила назад и уперлась в край ванной. Бежать было некуда. И незачем.

Руслан подхватил мой подбородок здоровой рукой и заставил посмотреть на себя. Я нервно сглотнула, и провалилась в чёрные зрачки, вокруг которых расплавленным серебром закипала ртуть. И ни одной читаемой мысли в клубящихся потемневших безднах, ни одной подсказки, что ждет меня в следующую секунду. Меня бросало то в жар, то в холод, пока его изучающий взгляд медленно и детально ощупывал мое лицо. Я покрылась мурашками и задрожала, чувствуя себя оголенной не только телом, но и душой.

– Больно? – спросил он, погладив мои скулы. Опухшие глаза зажгло, я смотрела на него сквозь розоватую пелену, по щекам потекли соленые ручейки, щипая кожу.

– А тебе? – переадресовала я вопрос, дотронувшись до его повязки кончиками пальцев.

– Больно, Лена, – не моргнув, не выпуская меня из зрительного захвата, кивнул Греков. Я вздрогнула всем телом, опаленная изнутри острым скручивающим мышцы чувством вины. Мои пальцы тряслись напротив его раны, которую он получил из-за меня. Руслан мог умереть, погибнуть – от этой мысли сердце прожигала ядовитая боль. Он мог умереть и оставить меня один на один с этим ужасным миром… Я с самого начала понимала, что мои чувства к этому мужчине построены не на беззаветной любви, появившейся вопреки его отвратительным по сути поступкам. Сначала я продала себя ему, а потом расчетливо полюбила того, кто способен превратить в реальность все мои меркантильные и амбициозные планы, стать гарантом безопасности и несокрушимой стеной. Да, я понимала, что статус Грекова в моем выборе имел первостепенную роль, но какая, по большому счету, разница, что послужило причиной, если сейчас я не представляю себе жизни без него.

– Прости меня… я не хотела, – едва слышно просипела я, упираясь лбом в здоровое плечо и орошая его своими трусливыми слезами. Смотреть в лицо Грекова у меня не хватило смелости. Он ничего не ответил, запустил пятерню в волосы на моем затылке и несильно сжал, оттягивая голову назад и заставляя глядеть в потемневшие непроницаемые глаза.

– Это я виновата, Рус, – сдавленно шепнула я, поддавшись импульсу. Греков сдвинул брови, буравя меня тяжёлым взглядом. Я должна рискнуть и сказать правду, иначе мы оба можем пострадать. Он будет в ярости, но живой… – Я знаю, кто это сделал, – произнесла дрогнувшим голосом.

– Что сделал, Лена? – уточнил Руслан, разжимая пальцы и поглаживая мой затылок. От его ласки слезы потекли сильнее.

– Стрелял в тебя, – пискнула я, закрывая глаза.

– Я тоже знаю, Матрёшка, – спокойным тоном ответил он, обратив меня в оледеневшую статую.

– Но… Как… Откуда? – превозмогая боль и страх, запинаясь спросила я. Распахнула ресницы (это громко сказано, скорее, разлепила), уставившись невозмутимое лицо Руслана. Уголки его губ изогнулись в ироничной ухмылке.

– Расслабься, Лена, я не собираюсь тебя убивать, – «успокоил» Греков. – И его тоже, – я шумно втянула воздух, в голове одна за другой сумбурно скакали мысли. – Это предстоит сделать тебе, – безапелляционно заявил Руслан, погладив меня по щеке.

– Мне? – просипела я, содрогнувшись. В горле пересохло от ужаса, в висках зашумело. Я же ослышалась, да? Это какая-то дурацкая шутка? Черный юмор?

– Тебе, – обезличенным бесстрастным тоном подтвердил он, и не разрывая зрительного контакта, Греков опустил ладонь на мою грудь, потянул сосок, зажал между пальцами, отпустил и снова ущипнул. В живот уперся его горячий пульсирующий стояк. Я дернулась, как ошпаренная, и потеряв равновесие, села на край джакузи. Нет, пожалуйста. Только не сейчас, когда я ничего не соображаю от циркулирующего потока мыслей в голове.

– Забирайся в воду! – резко приказал Греков. Ничего не соображая от страха, я залезла в джакузи, поджала к груди колени, обхватив их руками. Руслан сел напротив, вытянув ноги. Стальной взгляд не отпускал меня ни на секунду. Я начала задыхаться от паники, когда он, презрительно скривившись, вдруг бросил в меня губку.

– Чего расселась, Лена? Займись делом, – рыкнул он. Я судорожно втянула носом воздух, взяла с полочки гель для душа, и выдавив немного на губку, на коленях подползла к Грекову. Не глядя ему в лицо, я начала осторожно намыливать его плечи, огибая область ранения, массивную шею, широкую грудную клетку, рельефный пресс, бедра. Опустив губку под воду, провела по возбужденному члену. Он даже не шелохнулся, лишь насмешливо фыркнул:

– Сильнее, Лена, ты его столько раз сосала, царапая зубами, а сейчас осторожничаешь. – Кровь прилила к щекам, усиливая болезненность травмированного лица. Тряхнула головой, частично спряталась за волосами, скользнула вверх-вниз мочалкой по его промежности и застыла, чувствуя, что вот-вот сорвусь в истерику.

– Давай сюда, – раздраженно бросил Руслан, вырвав из рук губку и начал меня мыть, не упуская ни одного участка тела и гораздо активнее, чем это делала я. Закончив, он свободной рукой обхватил за талию и притянул к себе. Я оказалась сидящей между мускулистых мужских бедер. Моя спина прижалась к его каменному торсу, в попку упёрлась тугая длина толстого члена, вызывая одновременно страх и тянущее напряжение внизу живота. Сейчас мне нужны были ответы, а не секс. Я хотела понять, откуда Руслан знает про Снайпера, Матрешку… Мамочки, выходит, что и про лот с девственностью он тоже в курсе? А если Греков прослушивал звонки…

– «Директор компании периодически выбирает себе девушку из новеньких и делает с ней все, что хочет. Он вызвал меня в кабинет. Закрыл дверь изнутри и изнасиловал…» – уловив ход моих мыслей, процитировал Руслан металлическим голосом. Это полная задница. Мне конец. Я заледенела, перестала дышать и снова затряслась, как припадочная. Язык прилип к небу, горло онемело.

Одного не пойму, почему я до сих пор жива? Охваченная паникой, я не заметила, как ладонь Руслана оказалась у меня между ног. Опомнилась только, когда почувствовала нарастающую пульсацию в клиторе, вызванную круговыми скольжениями бесстыжих мужских пальцев. Он отлично знал, что делать с женским телом, но применял свои таланты крайне редко. Сейчас был тот самый момент, самый неподходящий, и я не понимала, зачем он это делает со мной. Руслан умело стимулировал чувствительный комок плоти, растирал нежные складочки, обводил дразнящими движениями дырочку, не погружаясь внутрь.