Виктар слегка пожал плечами, как будто не знал да и не хотел знать ответа.

Отряд свернул с главной улицы на те, что поуже, где дома теснились впритирку, и тут воздух переменился — он захлестнул Рейзо, больше похожий на реку, чем на ветер, резко пахнущий и такой соленый, что у юноши перехватило горло.

А затем показался океан.

Белые городские здания заканчивались, не доходя до берега, как будто боялись замочить ноги. Вдали виднелась гавань с множеством кораблей, и некоторые из них — огромные, длинные, с лесом мачт, похожих на деревья, лишенные ветвей.

Дэша привела их на узкую полоску берега, такую же тихую и чистую, как утренние улицы. Рейзо оставил Пчелку у коновязи и пошел вперед по песчаному полю.

Он знал, что океан огромен, поскольку слышал об этом, но видел только узкую его полосу, обрезанную горизонтом. Не было впечатления величия, как при виде горы; ничего такого, что окружило бы его и заставило ощутить перемену в себе, как когда он входил под лесную сень или стоял посреди метели. И все же море казалось значительнее погоды, древнее руин. Этот вид затронул что-то в его душе.

Рейзо смотрел, и в нем нарастала тревога, как будто потягиваясь со сна. Волны вздымались к небу и рушились обратно, словно дыхание, колеблющее грудную клетку. Ему казалось, что от шипящего звука его кости размягчаются, а глаза слипаются. Пожалуй, он мог бы лечь на песок и забыть о том, кто он такой, и пусть вода и шелест волн отделят его душу от тела и отпустят в полет, чтобы он увидел то же, что видят мертвые.

— Тебе нравится? — спросила Дэша.

При звуке ее голоса Рейзо вздрогнул. Каким-то образом океан заставил его забыть, что он не один.

— Не уверен, что могу решать, нравится это мне или нет, — отозвался он. — Эта штука не вполне для людей, верно? Не то что город или там поле. Тут куда больше дикости, чем во всем, что я когда-либо видел.

Он счел это крайне удачным наблюдением и поздравил сам себя, ожидая, что Дэша с ним согласится. Она смотрела на воду, приоткрыв рот, и ее взгляд скользил по разбивающимся о берег бурунам, как если бы она пыталась разглядеть кого-то знакомого далеко в волнах. Рейзо наблюдал за тем, как она следит за морем, и у него сложилось отчетливое впечатление, что она знает океан — знает в том же смысле, в каком он сам знает свою сестру Рин, или Лес, или вкус жареной курицы.

— Красиво, хотя и слишком пусто, — прочистив горло, заговорил он.

Дэша снова повернулась к нему:

— Под самой поверхностью море изобилует рыбой и растениями.

— Так, значит, это лес для рыб.

— Именно! Правда, я никогда не видела леса.

— Никогда не видела леса? — удивился Рейзо и затряс головой.

Дэша вдруг показалась ему куда более необычной, чем море.

— Было время, когда я считал свой Лес целым миром.

— Все эти деревья. И звери тоже, верно? Это красиво?

Она качнулась с пятки на носок, слишком взволнованная, чтобы стоять спокойно.

— Это мой дом, и, по-моему, он именно таков, каким и должен быть. Думай о нем как об океане деревьев, если хочешь.

— А что вы едите в лесу вместо рыбы?

— Иногда оленей, но это крупная дичь и попадается редко. Бывает, я охочусь на птиц, но по большей части на кроликов или белок.

— Что такое «белка»?

— Вроде бурундука, но с длинным пышным хвостом.

Дэша наморщила лоб, показывая, что объяснение ей не помогло.

— Белки и бурундуки, они примерно вот такого размера, пушистые, похожи на… я даже не знаю… ну, наверное, на крыс, живущих на деревьях.

— На крыс? Вы едите крыс?

— На самом деле это не крысы, я просто пытался придумать что-нибудь, что…

— Вы едите древесных крыс. Такой сплетни о байернских привычках я еще не слышала.

— Ну перестань, это не древесные крысы, они всего лишь… Тьфу ты, зачем я вообще сказал про крыс… Погоди, а что за сплетни ты слышала?

— Вы едите младенцев, — выпалила Дэша.

— Нет, это вы едите младенцев!

— Я не ем!

— Я не про тебя лично. Просто именно это я слышал о тирианцах, хотя никогда не верил.

— А я не верила в это о байернцах.

— Так о чем мы тогда кричим?

— И о чем вы кричите? — спросила Энна, подошедшая к ним вместе с Финном.

— Мы не кричим, — возразил Рейзо. — Ну, может, немножко, но… Дэша, о чем я говорил?

Дэша, похоже, не приняла его вопрос всерьез. Она обернулась к новоприбывшим и представилась.

— Финн, из байернских личных, — ответил Финн.

— Я Энна, фрейлина леди Мегины.

Рейзо уловил, как в лице Дэши что-то едва заметно дрогнуло, взгляд метнулся в сторону, — возможно, смутное свидетельство того, что она не поверила словам Энны. Но заговорила она с ней дружелюбно, даже охотно, и, похоже, ни в малейшей степени не заподозрила, что беседует со злейшим врагом Тиры, огненной ведьмой. Затем он обнаружил, что успел схватиться за рукоять меча, и медленно ее выпустил.

Энна произнесла что-то, чего Рейзо не разобрал, — должно быть, какое-то пренебрежительное замечание на его счет, и Дэша улыбнулась. Освещенные солнцем, ее глаза казались очень светлыми, почти до прозрачности. Рейзо не мог отвести взгляд.

— С тобой все хорошо? — спросила Дэша. — У тебя лицо какое-то странное. Прикусил губу или еще что?.. Нет? Что ж, нам пора возвращаться. Приятно было побеседовать, Энна, Финн, древесная крыса.

И она ушла.

Энна с Финном посмотрели вслед Дэше, затем уставились на Рейзо.

— Кажется, она только что назвала тебя древесной крысой? — спросила Энна.

— В самом деле? — пробормотал Рейзо.

— По-моему, она только что назвала тебя древесной крысой.

— Нет.

Финн кивнул:

— Да. Она назвала тебя древесной крысой.

— Но почему… — начала Энна.

— Из-за белок, наверное, — предположил Рейзо, все еще глядя вслед Дэше.

Через песчаную полосу она шла мелкими шажками, отчего ее бедра слегка покачивались. Ему это показалось занятным.

— Белок? — переспросила Энна.

— Крысы на деревьях, — рассеянно пояснил Рейзо.

Дэша ставила ноги в такт прибою, как будто была не девушкой, а водой на песке. Душа Рейзо насвистывала беззаботный мотивчик.

Когда Дэша скрылась в группе тирианцев, Рейзо повернулся к Энне и Финну. Оба глазели на него, разинув рот.

— Что? — удивился он.

Энна рассмеялась и направилась прочь от берега.