Он приехал из Парижа совершенно в другую страну, это была не та страна, из которой он уехал, она вообще ее ничем не напоминала. Уехал из пионерской страны, приехал в пиратско-капиталистическую.

Страна действительно была другая. Не успев приехать в столицу, обеспеченный человек лишился всего. На Новом Арбате у него срезали сумку с деньгами и документами. Документы восстановить не удалось, французское посольство тоже не помогло. Тогда на одной актерской вечеринке он встретился с Антоном Табаковым. Антон был известным актером, работал в театре, но мечтал о собственном бизнесе.

Молодые люди долго думали и решили открыть дискотеку и клуб для актерской тусовки – тогда этой самой тусовке негде было собираться и отрываться. Дело оставалось за малым. Нужно найти помещение и деньги. ДК имени Ленина при Трехгорной мануфактуре подходил под такое заведение как нельзя лучше.

Андрей Деллос вспоминает: «У меня были деньги, взяли еще у одного замечательного японского предпринимателя кредит, заложив свои квартиры. Авантюра была чудовищная, могло ничего не получиться».

Так в Москве появился первый в Москве ночной клуб «Пилот». Концепция была простая – скромная кухня, незамысловатый интерьер и танцы, танцы всю ночь. Оригинальной здесь была программа – огромное количество звезд на сцене и различные художественные акции: проводилась «Ночь искусств», выступали разные актуальные художники, эпатировал публику художник Бренер.

Вскоре в том же ДК партнеры Табаков и Деллос открыли еще одно совместное предприятие – клуб «Сохо». На протяжении шести лет это был лучший клуб в Москве. На 30-градусном морозе стояла очередь человек в 100–150, состоящая из сплошных звезд, причем, включая иностранцев, иностранных звезд – мечта! В клубе Ричард Гир играл в течение 4-х часов на гитаре, были суперзвезды, начиная от Тома Круза.

С клуба «Сохо» началась история российского клубного бизнеса. Табаков и Деллос ввели понятие «дресс-код» и «фейсконтороль». Теперь главным героям 90-х – браткам в кожаном прикиде с бритыми затылками – там места не было. В отличие от демократичного «Пилота», «Сохо» было элитным заведением.

Однако вернемся в совсем недавнее прошлое, в восьмидесятые… 1987 год. Принятый закон о кооперации окончательно пошатнул советские устои. Активные граждане с головой кинулись в НЭП. Молодые предприниматели оказались целинниками во многих областях той жизни. Общепит – не исключение. Партия дала «добро», и Андрей Федоров открыл в Москве первый частный ресторан на Кропоткинской улице, ныне Покровке, в доме 36. Александр Витушинский прошел кастинг, 60 человек на место, и стал официантом нового ресторана: «Основное требование у владельца ресторана было таким: чтобы человек никогда в жизни не был связан с общепитом, с советской торговлей и никогда в жизни нигде не работал в этих местах. Как он говорил, я беру сырой лист, и мы начинаем с тобой работать. Соответственно, требовались приличный внешний вид, знание английского языка и желание работать. Русские люди приходили к нам в ресторан, если их сопровождали иностранцы. Почему иностранцы любили этот ресторан – так это было единственное место, как они говорили, «где не отравят», потому что все остальные рестораны того времени, вся советская еда, – это был просто ужас. Конечно, повара наши грандиозно готовили, и сама система обслуживания, полный обнос, на столе, кроме стаканов и тарелок, ничего не стояло, официанты работали, гости себе ничего не накладывали, не наливали, сервис был очень хороший».

Изысканную кухню попробовать могли не все. Посетителями были только иностранцы. Это был валютный ресторан, а валюту советским гражданам в те годы иметь запрещалось. 77-ю статью еще не отменили.

Ресторан открылся и работал в те годы, когда продукты в магазинах купить было невозможно. Дефицит во всей красе. Приходилось изворачиваться и на вырученную валюту отовариваться в магазине «Березка».

Очень скоро ресторан на Кропоткинской стал самым популярным местом в Москве среди иностранных послов и туристов. Все столы расписывались за 10 дней вперед. Владельцы и официанты уже знали каждого клиента чуть ли не в лицо и заранее продумывали меню. Гости были в восторге и щедро платили чаевые в долларах. Брать их официант не имел права. Поэтому писали раз в месяц объяснительную: я, официант такой-то, убирая стол, обнаружил на нем один американский доллар, прилагаю. И прикалывали доллары к объяснительной перед сдачей их соответствующих органам.

Свобода свободой, но соответствующие органы пристально наблюдали за тем, что происходит в закрытом от глаз советских людей заведении. Особенно тяжелые времена были у персонала, когда на ужин приезжали особые гости.

Когда прибывал посол США Мэтлок, два дня все помещение обыскивали, сначала КГБ просматривало, изучали биографии всех, кто работает, вплоть до дедушки и бабушки, и за три часа до начала мероприятия американские службы все проверяли. После этого шла протокольная подача обеда, все работали полностью в перчатках, подавали на серебряных блюдах, по щелчку.

В 2002 году, когда валюта стала неактуальна, качественные заведения общественного питания размножились, как грибы после дождя, а высокая кухня перестала быть диковиной, ресторан «Кропоткинская, 36» на Пречистенке закрылся.