Черт, этот ковбой заводил меня, даже когда из его рта вылетали сплошные ругательства и брань в мою сторону. Потому что, глядя на его губы, я слышала совсем-совсем другое…

— Черт, детка, какая же ты охуенно горячая и тесная, — мученическим стоном сквозь запредельную интенсивность проникновения.

— Блядь, если ты еще раз так сделаешь, я кончу… — Наглая провокация сделать все еще в сто раз порочнее, заставив кой-кого выгнуться дугой (ибо прям напросился, а кто я такая, чтобы не поддаться), безбожно протекая у меня во рту и кайфанув от хрипов: — Черт! Я же попросил! Проси-и-ил, кошка ты бешеная!

— Прогнись еще, ну же, я знаю, ты можешь. — И мой позвоночник — что то масло, тягучая патока, жидкость, гни как хочешь, мне только круче-жарче-еще-бы-глубже. — Да-а-а, да-а-а, вот так, сладкая.

— Сучка, ты меня досуха выдоила. — Давясь рыком на выдохах, врезаясь в меня до лязга зубов. — Сдохну, ей-богу, сдохну на тебе. Самая охуительная смерть. Убей так к херам… лишь бы еще раз… Еще…

Чудом вообще было, что я понимала хоть что-то из того, что вещал этот… Лоуренс с фиолетовым чубом. Но за слово «договор» ускользающее сознание все же зацепилось и заставило разум встрепенуться.

— Согласна! Но, сэр, могу я попросить вставить в договор пункт о рекламе? Очень хочется повышения, знаете ли.

Ронан зарычал зверски и зыркнул с упреком. Но пофиг.

Как бы ты ни был хорош, мой горячий ковбой, а карьера — лучше. Потому что это навсегда. А ты… Просто опасное приключение. Из которого надо выйти с наименьшими потерями. Плавали, знаем. Мне свои интересы выгрызать надо, потому как опять я в ситуации, когда, дай слабину — и именно у меня все полетит в бездну. Я буду той, кто останется ни с чем, в глубоком дерьме, с необходимостью бежать и начинать все с нуля, жалко констатируя со стороны, что разрушивший все в твоей жизни козел процветает и никакая карма ему по наглой заднице не врезала.

— Ну что ж, милая Кэтрин, в таком случае, думаю, мы уже можем выйти ко всем и огласить результаты наших, несомненно, успешных переговоров остальным членам нашей сплоченной команды. Отредактированные результаты, как вы понимаете. Без подробностей, которые останутся только между нами, котятки.

— Сэр, могу я в первую очередь уточнить кое-что у вас лично? — упорно продолжила я гнуть свое. — Это по поводу рекламы. Понимаете…

— Воу-воу, какая горячая кобылка! Ты прямо с места в карьер рвешься? Это единственное, что тебя волнует? Гребаная реклама? — возмутился мой уже на самом деле официальный жених и без пяти минут фейковый будущий муж. Эх… обидно где-то. Понятно, что такие персонажи не для семьи и верности, но дебильные девчачьи мечты даже у таких прожженных материалисток, как я, до основания не истребишь. Вот так вот глянешь — и мечтанешь… на пару секунд.

Дура ты, Кэтрин.

— Кэтрин, детка, я не помню наизусть расписание всех моих птенчиков. Это надо уточнить у нашей огнегривой валькирии.

— Но меня не интересуют все ваши… эм… пернатые воспитанники. Мне нужен один конкретный. Вот этот, — и я ткнула пальцем в гневно сверкающего голубыми глазищами «хрен-тебе-а-не-реклама» мерзавца с кровожадным «обломаешься-сожрешь-исполнишь» видом. — И как можно скорее.

Нет, ну а что?

Раз уж именно он, по словам самого продюсера, является самым популярным холостяком этого шоу, то надо успевать брать быка за рога, а жеребца за яйца, кобеля за… огм… не важно… пока не подписала никаких бумаг. Верно? Поскольку план минимум выполнен, надо срочно втиснуть в удачное время и план максимум.

— Это будет тебе дорого стоить.

— Это будет стоить не мне, а компании «Нельсон энд санс», а они на рекламу не скупятся, — огрызнулась я беспечно. Вот уж правда не мои финансовые трудности.

— А мне насрать на их деньги, знаешь ли, — прошипел мне на ухо Ронан, выдыхая жарко… бе-е-есит! — Я привык получать то, что мне задолжали лично.

— А я лично тебе ничего не должна!

— Еще как должна!

— Мари-и-и!

Дверь распахнулась так быстро, словно под ней стояли и только и ожидали этого вопля. Возможно, именно так оно все и было.

— Мари, конфетка, заклей им рты скотчем, пожалуйста, а мне дай таблетку от головной боли. Эти два секс-баньши меня совсем-совсем утомили своими бешеными эроволнами. Такое должно быть запрещено в свободном обращении, запатентовано и продаваться по рецепту строго совершеннолетним как средство от проблем с потенцией. Кстати, на тему возможности заработать на этом я подумаю попозже, — томно-утомленно прохныкал буквально только что излучавший ауру властности Рональд, возражать которому еще десять секунд назад не представлялось возможным, и вот он уже капризно надувает губы бантиком. Господи, ну настоящий актер! Голливуд отдыхает.

Однако озабоченный ковбой, очевидно, был привычен к подобному проявлению драматического актерского таланта, потому как не упустил момент опять типа незаметно облапать мой зад. Да, блин, достало!

— Еще раз тронешь мою задницу — я облапаю твой член с яйцами! — пригрозила я. — Причем так, что ты у меня фальцетом запоешь!

— Угу, три минуты наедине, и ты у меня на все лады петь станешь. Оглохнут все. Ты ж голосистая у меня.

Гад-гад-гад! Ну лови!

— Ха! Аж целых три? Спорим, ты у меня голос потеряешь за одну, звезда, блин.

— Мари-и-и!..

— Держи, Ронни, — строго зыркающая на нас, особенно на меня, рыжая девушка, которую тут назвали почему-то драконяшей, вручила живому цветовому взрыву таблетки и бутылку воды. Причем особенно недобро она смотрела именно на меня, будто лично ей-то я что-то и сделала. Уж не ревность ли это? А как же тот мрачный верзила, что практически подпирал ей спину недавно? — Наши планы?

— Мари, сокровище мое бесценное, нам необходимо в темпе составить тексты договоров для наших кровожадных голубков.

— Я уже позвонила в офис и вызвала твоего юриста.

— Как же я тебя все-таки обожаю, огнегривая! Разве мы не были бы идеальной парой, но куда мне до великолепного брутального Доэрти! — Блин, он может хоть минуту без театральных кривляний? — А их пока развести по разным помещениям, не то они растерзают друг друга и представлять влюбленную парочку СМИ придется в изрядно потрепанном виде.

— Не раньше, чем мы кое-что проясним между собой, — насупился Ронан.

— Единственное, что требует прояснения, — это вероятность контракта на рекламу и его подробности, — фыркнула я, отворачиваясь.

— Ах ты коза упертая!

— Индюк самовлюбленный!

— Хватит! — рявкнула Мари. — Начинайте уже вести себя как взрослые люди! Сами влипли и нас всех подставили. Пора из этого выпутываться и входить в