«Гад» в это время орал про то, что они потеряли всякую совесть, что в прежние времена, когда он был пионером и комсомольцем, такого...

Мы ждем, — опять вклинилась Ольга. — Но ждем недолго. Потом пеняйте на себя. Будет хуже!

На- этом все фразы, которые ей нужно было прочитать, кончились, и Ольга хотела просто повесить трубку, но не повесила. Ольге интересно и... странно было слушать «эксплуататора». Он ругался очень похоже на то, как ругается Игнатий Фаддеевич. То есть ни единого нецензурного слова, плюс он давил на совесть, старался — что было самым невероятным! — воспитать.

Но тут Ольга и Робин Гуд приехали, и Ольге некогда было дальше думать про «эксплуататора»... Это был какой-то двор. Здесь их встретил Маленький Джон и еще один парень из рыцарей, сэр Гарри. А как его звать по-настоящему, Ольга не помнила.

Ну что? — спросил Робин.

Полный О’кей! — ответил Джон.

Он дал Ольге велосипед, тоже, как и мопед, новенький, сверкающий и так далее.

Опробуй! — сказал Робин строго.

Ольга без спора проехала круг по двору, потому что этот велик в ближайшие полчаса должен был играть в ее жизни очень важную роль.

Теперь слушай еще раз, что тебе надо делать!

Ольга сдержалась, а на самом деле ей очень хотелось сказать: «Дорогой сэр! Я все запоминаю с первого раза!» Но Ольга спокойно выслушала Робина. План, кстати, был отличный! На первый взгляд казался путаным. Но, поскольку каждая деталь была продумана, план обязан был сработать, как часики.

И тут одна интересная мысль пришла ей в голову.

Ты все это сам придумал? — спросила Ольга, изображая глубокое уважение.

Ну... почти, — ответил Робин.

Так она и подозревала!

В смысле опять на горизонте проплыла тень «спонсора»... И дальше вопрос: а если Робин, все его рыцари, плюс Ольга, плюс Олежка — всего лишь безмозглые роботы в чьей-то игре?!

Что там с частными детективами? — спросил Робин ГуД- — Они присутствуют?

Сэр Арчибальд вывесил предупреждение, — ответил сэр Гарри.

Арчибальд почти с самого утра сидел в засаде на крыше дома, где жил «эксплуататор», и мог видеть все их приготовления. Сейчас он обвязал печную трубу на доме шарфом с эмблемой «Спартака». Это значило, что «гад» устроил засаду.

Ну что ж, — Робин Гуд неторопливо кивнул.— Он за это еще поплатится... когда-нибудь. А теперь вперед! — это Робин сказал, явно волнуясь.

Но страха не было в его голосе!

Запустил мотор своего мопеда, кивнул Ольге: за мной! И поехал со двора. Ольга двинулась следом.

Дальше происходило несколько событий разом. Их, конечно, хорошо бы видеть воочию. Но поскольку перед вами всего лишь книга, довольствуйтесь тем, что есть!

Во двор, где на дереве с помеченной веткой висел некий пакет и «эксплуататор» сидел на лавочке чуть поодаль, ворвался мопед. За рулем был некто в омоновской шапочке, которая, как известно, закрывает все лицо, оставляя только дырки для глаз. На бешеной — по мопедовским, конечно, понятиям — скорости этот в шапочке стал носиться по двору. И тут из-за деревьев, из подъезда, еще откуда-то стали выскакивать такие очень спортивные ребятишки. Но двор был достаточно просторен, и наемным спортсменам приходилось много бегать и прыгать. Но все без толку!

И в это же время во двор въехала девочка на велосипеде. Не привлекая к себе внимания, она как бы кралась вдоль стены дома. А потом вдруг резко свернула к дереву.

Этого маневра от нее не ждали.

Но и не очень опасались чего-то подобного. Потому что, оказывается, сумка с деньгами не просто висела на дереве, а была прочно привязана хорошей веревкой. И тому, кто должен был брать доллары, предстояло порядком повозиться!

Однако эта существеннейшая подробность была учтена в плане Робина... или того «спонсора». Ольга, а это была она, за несколько метров от дерева, отпустила руль и поехала без рук. Для кого-то такое упражнение было бы невыполнимым номером, кому-то далось бы довольно легко. Ольга же чувствовала себя на велике без рук совершенно свободно. У них был такой номер когда-то: они ездят с Олежкой по арене и перекидываются летающими тарелочками, а Веста носится между ними и старается хоть одну тарелочку поймать. Так вот они гоняли по арене, не держась за руль, потому что... ну артисту цирка по-другому ездить просто неприлично!

Теперь, отпустив руки, Ольга неслась к дереву. Причем не просто неслась. Одной рукой она готовилась схватить сумку, а другой — перерезать веревку, которой нанятые охранники привязали авоську. То есть подлететь и просто схватить ее было невозможно. «Хваталыдик» неминуемо должен был затормозить. На это рассчитывали, этим и собирались воспользоваться люди из охранной конторы. Но дело в том, что Робин — или его «спонсор» — предусмотрели этот фокус. Ольге заранее был выдан нож. И вот на ходу она подхватила сумку левой рукой, а правой полоснула по ручке.

— Эй, ай! — и что-то там еще кричали ей вслед. Из кустов вырвалась машина — и, казалось, путь велосипедистке перекрыт.

Но Ольга вильнула в сторону мусорных баков, проскочила между ними. А машине — извините, дяденьки! — не проехать никак.

Пока те двое, что сидели в ней, выбирались наружу, Ольга промчалась метров пятьдесят по асфальтированной узкой дорожке, въехала в железную калитку, которая тут же захлопнулась, и кто-то — Олежка! — сунул в железные ушки замок и закрыл на ключ.

— Лети же, Оля! — крикнул он.

А преследователи уже ломились в калитку. Ольга нажала на педали. Оглянувшись, она увидела, как Олежка бросился куда-то вдоль забора. Преследователи в это время, помогая друг другу, перелезали через забор. Здоровые дядьки, могли бы отлично подраться в каком-нибудь кафе — вообще в замкнутом помещении, где не надо много двигаться, но лазить по заборам оказалось им не с руки.

Когда они оказались наконец на той стороне, Олег уже затаился под старыми бревнами. Ольга же, выскочив в следующий двор, окинула его быстрым взглядом. Ага — вот она, открытая дверь парадного. Прямо на велике Ольга влетела туда. Бросила велосипед, схватила с перил плащ, косынку, стремительно нацепила на себя.

Вышла из подъезда совершенно другая девчонка. И даже походку изменила — переваливается с боку на бок уточкой, как делают совершенно неспортивные девицы, которые только и умеют, что красить губы да нести по телефону всякую ахинею. Совершенно спокойно прошла она мимо двух «шкафов» — взлохмаченных, неровно дышащих, с глазами, которые рыскали по сторонам в поисках той вертушки на велосипеде.

«Утку в плаще» они просто не заметили. И только потом, когда они обнаружили в подъезде брошенный велосипед и пустую сумку, «шкафы» сообразили, как они влопухнулись». Побежали на автобусную остановку,'стали спрашивать.

Да, ответили им, вроде видали, но куда она поехала, на каком автобусе, не могли вспомнить.