— Я просто хочу снова заснуть и хотя бы ненадолго забыть обовсем этом.

— Да уже смысла нет. — Ракель так и не погасила фонарик; явидела слабое свечение, несмотря на закрытые глаза и руку, лежавшую на лице. —Скоро включат свет. Уже утро.

Я опять застонала.

Хотя выпитая кровь подействовала на меня очень сильно, этоне шло ни в какое сравнение с тем, что случилось с Лукасом.

— Хватит дуться, — сказала ему Кейт, когда мы садились вмашину, собираясь днем на патрулирование. — Или ты все еще хочешь поспорить отом, можно ли копить деньги?

— Я не дуюсь. — Лукас поморщился. Свет в этом гараже былсовсем тусклым, но мне бил по глазам — и я видела, что Лукасу тоже. — Просто неочень хорошо себя чувствую.

Кейт посмотрела на него довольно скептически, но все жеприложила руку ко лбу. Из-за тяжелых спортивных мужских часов ее запястьевыглядело совсем хрупким. Она нахмурилась. — Что-то лоб у тебя влажный. Животболит?

— Вроде того.

Я пыталась поймать взгляд Лукаса, и, когда мне это удалось,он смущенно улыбнулся. Похоже, мы думали об одном и том же: это следовалопредвидеть.

Человеческие тела просто не предназначены для вампирскогомогущества.

Кейт надолго задумалась, и я решила, что она все равноотправит Лукаса на патрулирование. Чаще всего она вела себя не как мать, а каккомандир. Но тут Кейт пожала плечами.

— Возвращайся и полежи немного. Бьянка, ты поедешь с группойМилоша. Подежуришь сегодня вместе с Ракель.

— Хорошо, — ответил Лукас.

И хотя я знала, что он будет злиться, оставшись на целыйдень в штаб-квартире, мне показалось, что в голосе его прозвучало удовольствие.Ему редко удавалось убедиться, что Кейт его действительно любит.

Мы отправились на патрулирование в один из самых шикарныхрайонов города, где самые низкие здания насчитывали не меньше двадцати этажей,а все фасады были декорированы сталью или белым камнем. Чуть ли не через каждыетридцать футов стояли швейцары в ливреях, а вдоль дороги были припаркованыдорогие автомобили; я видела: Лукас восхищался такими в журналах. Сначала яподумала, что мы пришли сюда напрасно, — этот район настолько хорошоохраняется, что никаких крупных вампирских сборищ тут просто не может быть, —но потом сообразила, что вся эта роскошь напоминает о вампирах из «Вечнойночи». Именно так они и старались жить.

— Раньше наша база находилась как раз здесь, — сказал Милош,шагая по тротуару рядом со мной и Ракель. Голос его звучал почти дружелюбно,что скорее настораживало, чем ободряло. — Да, вот это были времена! Мызаключили сделку с парочкой шикарных ресторанов — перед закрытием они отдавалинам все, что у них оставалось на кухне. Меня уже просто тошнило от креветочногосупа, а сейчас я бы, наверное, грохнул свою бабушку за подобную еду.

— А что случилось? — спросила Ракель, щурясь на яркоесолнце.

— Вампиры разгромили наше убежище. — Рука Милоша поползла ктому месту на ремне, куда он заткнул кол. — Обычно они не нападают на нашикрупные ячейки, у них народу маловато. Тут вампиров — толпы, но им не хватаетмозгов действовать сообща.

Это было оскорбительно, да и глупо. Как, интересно, вампирамудалось больше двухсот лет управлять академией «Вечная ночь», не закрывая ее нина день, если у них «не хватает мозгов» сотрудничать ради долгосрочных целей?Вероятно, причина в соперничестве между вампирскими группами. Не существуетцелостного вампирского общества, и это дает значительное преимущество хорошоорганизованным структурам вроде Черного Креста.

Ракель спросила у Милоша:

— И что же случилось в тот раз?

— Был один вампир — он называл себя Стиганд, — который сумелих раззадорить и заставил сбиться в банду. Этот был очень опасный. — На лицеМилоша появилась холодная усмешка; он относился к опасности совершенно не так,как большинство обычных людей. — И возглавил нападение. В тот день они убилимногих отличных бойцов и полностью уничтожили нашу прежнюю штаб-квартиру. Ну,Элиза его, конечно, достала — облила бензином и подожгла из огнемета. —Фыркнув, он добавил: — Слышали бы вы, как он орал!

Меня затошнило, и я отвернулась от Милоша и Ракель. Не знаю,пыталась ли я скрыть отвращение или просто не хотела видеть, как они радуютсясмерти вампира. Сначала я даже перестала замечать, что происходит вокруг, нодрессировка Черного Креста дала о себе знать, и я начала невольно оцениватьпроходивших мимо людей.

И очень быстро сообразила, что знаю человека, стоящего черездорогу. Он приснился мне ночью.

Теперь я вспоминала все в подробностях: мы с Лукасомнаходились в кинотеатре (полусон-полувоспоминание о нашем с ним первомсвидании). Но кинотеатр был уже не таким роскошным, с плюшевыми сиденьями, аполуразвалившимся и замусоренным, обивка на сиденьях порвалась, на экране —пусто. Я отчаянно озиралась в поисках Лукаса, но вместо него увидела вот этогочеловека с рыжевато-каштановыми дредами.

Ко мне подплыл призрак и шепнул: «У вас двоих есть общиедрузья».

Во сне человек был мне незнаком, а сейчас он стоял передомной.

— Вон там, — шепнула я. — Это... это он?..

— В смысле — вампир? — Ракель с интересом глянула на него,Милош тоже.

Сердце мое упало. Я что, показала охотникам вампира?Вампира, шедшего мимо них незамеченным? И сейчас его из-за меня убьют?

Однако вампир, похоже, чувствовал себя прекрасно. Он зашелпод темно-зеленый навес одного из зданий, кивнул швейцару и скрылся внутри,оказавшись в безопасности у себя дома.

Я облегченно выдохнула, но слишком громко. Милошнеодобрительно посмотрел на меня:

— Не хочешь сражаться? Тогда ты выбрала себе не ту группу.

— Не цепляйтесь вы к ней, — сказала Ракель. — Нам все ещестрашно, понимаете? Со временем мы тоже станем крутыми.

— Может, ты и станешь. — Милош все еще смотрел на дверидома. — Нужно будет установить тут наблюдение. А пока пойдемте проверимпереулки, поглядим, кто еще тут шляется и не торопится домой.

Мы продолжали прочесывать окрестности, и, к моему огромномуоблегчению, нам с Ракель удалось отделаться от Милоша. Ракель все восторгаласьтем, какая я умная, что заметила вампира, и я все сильнее чувствовала себяпредательницей.

Желая сменить тему, я наобум ляпнула:

— Слушай, а где вы вчера были, когда мы вернулись? Элиза васискала.

— О! Мы с Даной...

— Вы с Даной что?

Ракель замолчала. Совсем на нее не похоже — избегатьпростого вопроса. Я обошла даму, тащившую в каждой руке по три больших пакета,и повторила:

— Вы с Даной что?

— Мы с ней уходили. Вдвоем. Хотели остаться... ну, наедине.