– Подожди, дай угадаю, и архитектор дал ему совет сделать одну стену полностью стеклянной, чтобы открывался вид на озеро.

– Да тут и угадывать нечего.

– Ну почему же. А еще кто-нибудь из твоих братьев или сестер не является архитектором?

– Старший брат Уилл учится управлять поместьем, он ведь первый наследник. Хотя свои идеи и у него есть. Например, получить разрешение на организацию свадеб. Я средний ребенок, и меня периодически вызывают, если вдруг нужно в очередной раз починить крышу. Филли – младшая, когда была совсем крохой, с ней нянчился главный садовник. Она считала его кем-то вроде дядюшки и к десяти годам выпросила у него собственный уголок в теплице. Уже тогда стало ясно, что она станет либо ландшафтным дизайнером, либо флористом. Нужно сказать, у нее талант.

– Похоже, ты много времени проводишь с родными.

– Да, мы в хороших отношениях. Ну, а ты, наверное, тоже тепло общаешься со своими.

– Мне повезло.

Роланд мог бы поклясться, что в этот момент девушка подумала о семье Говарда. Почему они ее невзлюбили, рассудительную, добрую, тактичную, немного робкую? С ней приятно рядом. Есть немножко занудства, но зато иначе смотрит на вещи. Роланд, в свою очередь, открывает для себя много нового в ее компании. У них могло бы получиться, если бы не эта сделка. Все это временно. К тому же Грейс недавно перенесла разрыв с женихом и ясно дала понять, что не хочет очертя голову кидаться в новые отношения. Что ж, он тоже против поспешности. Значит, единственный выход – держать пробуждающееся чувство под контролем.

В этот момент заиграл оркестр, избавляя от необходимости что-то говорить. Пару раз Роланд бросил взгляд на Грейс, чтобы удостовериться, что ей все нравится. Казалось, она тоже искоса поглядывает на него. В сгущающихся сумерках ее васильковые глаза казались бездонными, как синее море. В них можно утонуть.

Потом запалили фейерверки, Роланд положил руку на спинку стула Грейс. Просто хотелось сблизиться с этой девушкой.

– Тебе нравится?

– Еще бы! Просто фантастика! Фейерверки, музыка, отражение салюта в озере. Так красиво. Спасибо, что привез меня сюда.

– Я очень рад.

Роланд уже давно так не расслаблялся и понимал, что этим состоянием души обязан Грейс, ее дружелюбие и спокойствие благотворно влияли на любого, кто находился рядом.

Может быть, стоит предложить ей попробовать настоящие отношения? Вдруг получится? Согласится она или откажется? Оставшееся до окончания шоу время он, не переставая, думал об этом. Спросить или не делать глупостей? В конце концов, Грейс сделала выбор сама.

– Спасибо, Роланд, за чудесный вечер. Все было прекрасно, сюрприз удался.

– Я очень рад.

Имело значение лишь то, что Грейс поцеловала его не в губы, а в щеку. Значит, надо отступить. Он уже хотел предложить посидеть на кухне и выпить кофе, только бы еще немного побыть рядом, но она обронила:

– Увидимся утром. Доброй ночи.

– Доброй. Приятных снов.

Заснуть уж точно не удастся. Грейс всколыхнула в душе чувства, с которыми он давно распрощался, а сейчас ощущал себя с завязанными глазами на коварной тропинке, где на каждом шагу можно споткнуться и упасть. А ведь обычно контролировал все. Может быть, за ночь удастся вернуть способность рассуждать здраво?

Губы Грейс были мягкими и нежными. Роланд не мог от них оторваться. Хотелось большего, и он уже начал расстегивать ей платье, когда послышался стук в дверь. Дверь его спальни.

И он понял, что лежит в кровати один. Было утро воскресенья. Значит, все это только сон. Румянец окрасил его щеки.

– Роланд, можно войти?

Кровь еще сильнее прилила к щекам. А вдруг она догадается, о чем он грезил?

– Да! – поспешно крикнул он, садясь в кровати. Придется импровизировать.

Грейс вошла с подносом в руках.

– Надеюсь, тебе понравится. – Увидев его обнаженным по пояс, она зарделась. – Прости, я не подумала.

– Я в брюках.

Одеяло, скомканное на бедрах, скрывало эрекцию. Крайне неловкий момент.

Завтрак выглядел очень аппетитно.

– Это что, голландский соус? Сама приготовила?

– Да.

– Если когда-нибудь тебе надоест работать с цифрами, готов поручиться, что ты преуспеешь с собственным рестораном. К чему прятать талант за скучными ведомостями?

– Я люблю готовить для души. Все станет иначе, если любимое дело превратится в обязанность. А еще придется много работать, и я не смогу видеться с родителями и Беллой.

– Ясно.

С этим не поспоришь.

– Сегодня моя очередь организовывать. Если ты, конечно, не против куда-нибудь выбраться.

А это шанс, чтобы предотвратить опасное сближение. Стоит лишь сказать, что у него на сегодня работа. Вот только, похоже, язык не подчинялся мозгу, потому что в этот же момент он поймал себя на словах:

– Я с радостью.

– Отлично. Сможешь собраться через час?

– Даже раньше. Куда идем?

– В одно ужасно скучное место, но надеюсь, тебе понравится. Увидимся позже.

Она вышла, слегка покачивая бедрами. Роланд смотрел ей вслед как завороженный. Определенно, после завтрака нужен холодный душ. Слишком уж ярким был эротический сон. Неужели он готов к новым отношениям? С Грейс! Надо быть осторожным, то есть не поддаться соблазну подхватить ее на руки и отнести в постель.

Холодный душ помог обрести четкость мышления. Роланд побрился, оделся и вышел в кухню. Грейс разгадывала математическую головоломку в журнале. Он улыбнулся.

– Это твой маленький секрет. Без математической головоломки не обходится ни одно воскресное утро?

– Ты поймал меня с поличным.

– Что-то я не видел такого в обычных газетах.

– Ах, это. Просто пазл для настоящих зануд. Родители подписали меня на этот журнал.

– Скромничаешь, да? Скрываешь талант. Далеко не каждый способен решить такую вот задачку. Тебе стоит гордиться собой, ведь ты это можешь.

Почему она так застенчива, с ее-то способностями? Он видел ее родных, и они ему понравились, не похожи на людей, которые притесняют кого-либо. Кто или что стало причиной того, что Грейс стесняется себя, скрывает свои таланты?

– Твой жених, наверное, не очень-то любил, когда ты их решала, я прав?

– Ничего подобного. – Она отвела глаза. Роланд понял, что, скорее всего, винить нужно было мать Говарда, которая так и норовила во все сунуть свой нос. – Не все любят пазлы.

– Но это вовсе не означает, что нужно мешать тем, кто их любит.