— Говорили. Именно поэтому я и осталась старой девой. — Она вскочила в седло, потом, повернувшись к нему, серьезно сказала:

— Ваш дед слыл хорошим христианином и землевладельцем, который всегда добросовестно исполнял свой долг. Теперь я начинаю понимать, что столь лестная оценка не соответствовала действительности.

— Умная, умная Клер… — Никлас тоже сел на коня и повернул его в сторону Эбердэра. — Но почему, позвольте узнать, вас волнует столь давняя история?

— Разве любовница не должна заботиться о своем любовнике? — негромко проговорила она.

Их взгляды встретились, и Никлас почувствовал, как глубоко внутри у него что-то повернулось. Внезапно он ощутил себя странно уязвимым. Стоит забыть об осторожности, и эта женщина сможет сделать ему очень больно.

— О да, любовница должна заботиться о своем любовнике т — но только самую малость. В основе отношений такого рода лежит другое — деньги и страсть.

— Коль скоро я не хочу от вас ни того, ни другого, что же мне остается? — ничуть не смутившись, отпарировала Клер.

— Стать святой — покровительницей шиферного карьера, — тут же нашелся Никлас. — Возможно, я даже назову его «Великая Клер». — Увидев, что она поморщилась, он сменил тему: — Кстати, о других ваших проектах — я хочу побывать в угольной шахте Пенрита. Вы сможете мне это устроить через своих друзей?

— Уверена, что управляющий шахтой, Джордж Мэйдок, будет счастлив принять у себя самого крупного землевладельца в округе.

Он раздраженно махнул рукой.

— Я не собираюсь встречаться с Мэйдоком, во всяком случае, пока. Предпочитаю сначала спуститься в шахту в сопровождении опытного проводника, чтобы лично оценить те проблемы, о которых вы мне толковали.

Ему опять удалось се ошеломить. Она совершенно не предполагала, что Никлас Дэйвис так быстро возьмется за дело и выкажет такую решимость выполнять обязательства, предусмотренные их сделкой.

— Староста моей церковной группы работает в шахте проходчиком. Уверена, что он охотно возьмет вас с собой в шахту и объяснит все тамошние опасности.

— Это может стоить ему работы?

— Может, — ответила Клер. — Но если его уволят, вы могли бы взять его в шиферный карьер. Такие хорошие работники, как он, — большая редкость.

— Отлично. Устройте мне этот визит в шахту как можно быстрее и лучше всего тогда, когда поблизости не будет Мэйдока. Лишние неприятности мне ни к чему.

Оба замолчали. Время близилось к полудню, и было не по-мартовски тепло. Поскольку Никлас ехал с непокрытой головой, Клер решила, что и ей можно снять шляпу. После долгой холодной зимы было так чудесно ощущать на лице горячие солнечные лучи…

Никлас спешился, чтобы открыть ворота огороженного выгона, где паслось огромное стадо черного валлийского скота.

Зная, что будь Никлас сейчас один, то просто перемахнул бы через изгородь. Клер мысленно оценила его учтивость. Закрывая ворота за ее лошадью, он заметил:

— Вы были правы: здешние приемы ведения сельскою хозяйства надо менять. Из-за того, что лучшую часть валлийского скота каждый год гонят в Лондон, качество стада по всему Уэльсу катастрофически ухудшилось. Когда мы с вами будем в Лондоне, я куплю пару хороших племенных быков-производителей. И буду использовать их не только для улучшения собственного стада, но и давать фермерам для случки их коров.

Должно быть, озорная фривольность Никласа передавалась как зараза, потому что Клер неожиданно для себя ввернула:

— Я так и предполагала: первое, о чем станет думать завзятый распутник, обосновавшись на новом месте, это, конечно, организация случки.

Вместо того чтобы оскорбиться, он разразился хохотом.

— Если вы не поостережетесь, я, пожалуй, в конце концов могу подумать, что вы обладаете чувством юмора — и притом весьма едким.

Ронда замедлила шаг, и Клер поняла, что опять невольно натянула поводья. Боже милосердный, каким же обаятельным может быть Никлас… Пытаясь найти более безопасную тему для разговора, она спросила:

— Это правда, что вы привезли из ваших странствий несколько необычных животных? Он усмехнулся:

— Да, правда. Сейчас я их вам покажу.

Резко повернув коня, он направил его в сторону наиболее возвышенной и каменистой части поместья. Вскоре они подъехали к еще одним воротам, однако теперь перед ними была не обычная изгородь, а высокая, похоже, только что построенная стена. Когда она осталась позади, Никлас закрыл ворота, привязал своего жеребца на опушке платановой рощи, потом подошел к Клер, чтобы помочь ей спешиться.

— Дальше мы пойдем пешком.

Вновь положив руку ей на талию, он повел ее в рощу. И Клер вдруг со смущением подумала, что это очень приятно — чувствовать, что тебя оберегают и защищают. Чувствовать, что ты не одна.

Когда тишину разорвал резкий, пронзительный звук. Клер подскочила от удивления — однако вместе с тем почувствовала немалое облегчение. За первым истошным воплем последовали другие. Несколько разочарованная, девушка сказала:

— Это похоже на рев стада ослов. Никлас улыбнулся:

— Подождите.

Выйдя из рощи, они оказались на берегу небольшого озера с каменистыми берегами. Клер остановилась, как вкопанная, и заморгала, с трудом веря своим глазам.

— Что… что это такое?

Переваливаясь с боку на бок, по берегу озера бродили самые диковинные существа, которых она когда-либо видела. Ростом фута в два, эти черно-белые создания ходили прямо, как люди, однако у них совершенно не было видно ног. Их ковыляющая походка выглядела настолько комично, что Клер залилась смехом.

С ревом, похожим на ослиный, одно из странных существ сцепилось с другим. После недолгой потасовки второе животное, громко вопя, кинулось к озеру и, нырнув в него вниз головой, исчезло.

— Клер, познакомься с пингвинами. Пингвины, это Клер.

Взяв девушку за руку, Никлас помог ей пробраться между валунами и выйти на покрытый галькой пляж. Несколько пингвинов, пятясь, отступили в заросли высокой травы, но остальные не выказали ни малейшего беспокойства. Некоторые продолжали стоять, как изваяния, надменно подняв черные клювы, прочие, не обращая внимания на людей, носились по пляжу, выдирая то там, то сям пучки травы и складывая в кучи гальку.

Один, семеня, приблизился к Клер и с надеждой клюнул ее сапог. Потом, разгневанный, посмотрел на нес сначала одним блестящим круглым глазом, затем, склонив голову набок, — другим. Клер снова засмеялась.

— Я читала о пингвинах, но не представляла себе, что они настолько прелестны! Мои ученики с удовольствием пришли бы полюбоваться на них. Могу ли я привести сюда мой школьный класс?

Граф удивленно поднял одну бровь, и Клер тут же вспомнила, что школа больше не принадлежит ей — во всяком случае, на ближайшие три месяца. Однако Никлас сказал: