Она слегка порозовела под его взглядом.

– Я уезжаю из Лондона через два дня, у меня нет времени пообедать с тобой. По поводу дома на Сицилии я свяжусь с тобой позднее.

Алессандро был в таком смятении, что совсем позабыл о доме.

– Я не до такой степени ублюдок, чтобы разговаривать сейчас о доме, – вспылил Алессандро. – Где ты будешь жить?

– Это не твое дело, – твердо сказала Айла. – Спокойной ночи, Алессандро! – Айла открыла дверь, давая понять Алессандро, что ему пора уходить.

Куда она собралась уезжать? Все ли с ней будет хорошо? Сможет ли кто-то позаботиться о ней? Вот именно, ей сейчас нужны забота и внимание, она просто ужасно выглядит.

Алессандро глубоко вздохнул. Сейчас Айла не хочет ни видеть, ни слышать его. В прошлый раз ему пришлось уехать от Айлы из Шотландии, и сейчас ему снова нужно оставить ее одну. Алессандро не мог отогнать от себя чувство, что что-то было не так в его жизни.

– Я тебе позвоню, – выпалил Алессандро.

Айла криво усмехнулась. Она не собиралась разблокировать его номер телефона. Алессандро Россетти остался в прошлом, лучше не тревожить старые раны, а просто постараться забыть о нем. Ей нужно найти новую цель в жизни и смело смотреть в будущее. Одной.

В первые за много недель Айла чувствовала себя счастливой, проезжая мимо вишневых деревьев, выстилавших частную дорогу, ведущую к палаццо Леонардо. Белоснежные цветы вишни почти касались ее взятой напрокат машины, создавая впечатление, что она проезжает по сотканному из кружева туннелю.

День оказался гораздо жарче, чем она ожидала, и куда бы она ни посмотрела – всюду узнавала места, которые уже когда-то видела. Воспоминания о приезде сюда в шестнадцатилетнем возрасте снова нахлынули на нее. Хотя это было ее единственным путешествием за границу, выходка Фантино омрачала поездку на Сицилию. Айле совсем не хотелось воскрешать ее в памяти.

Семья Россетти жила в огромном доме, а место, где он располагался, было просто великолепно. Буйная ярко-зеленая растительность покрывала холмы позади древнего палаццо, сплетаясь в разноцветное покрывало из апельсиновых, лимонных и оливковых деревьев.

Айла, заметно нервничая, остановилась на гравийной дорожке, ведущей к частным владениям. Ей пришлось позвонить в палаццо, чтобы получить ключи и объяснения, как добраться до дома Паоло и Тани. К тому же она должна была поздороваться с матерью Паоло и выразить ей свои соболезнования, заодно объяснив причину своего приезда. Констанция Россетти была очень приветлива с Айлой на свадьбе своего сына, а поскольку Айле предстоит жить в доме Паоло и Тани по крайней мере несколько недель, ей хотелось быть с Констанцией в хороших отношениях.

Насколько Айле было известно, Алессандро все еще находился в Лондоне. К счастью, тот факт, что она потеряла ребенка Алессандро, как и то, что они были достаточно близки, чтобы этого ребенка зачать, был секретом, известным лишь им двоим. Хотя она с грустью должна была признать, что Алессандро не слишком-то скорбит о потере ребенка. Из статьи в одном интернет-издании Айла узнала, что он посещал благотворительное мероприятие с красивой, но чересчур разодетой блондинкой. Интересно, с такими женщинами он обычно встречается? Тощая как палка, с полным отсутствием груди?

Зажав под мышкой извивающегося пса, Айла нажала на дверной звонок. Дверь открыл слуга, который провел ее через гостиную к восхитительной оранжерее. Высокая худощавая женщина с седыми волосами, собранными в пучок, поднялась со своего кресла ей навстречу с легкой улыбкой на губах.

– Айла! До сих пор не могу поверить, что ты снова здесь, – тепло поприветствовала ее Констанция.

– Мне жаль, что понадобилось так много времени, чтобы снова приехать сюда, – пробормотала Айла, выразив свои соболезнования и кратко объяснив причину своего отсутствия на похоронах. – Но я хотела увидеть дом.

– Ну конечно же, – сочувственно проговорила Констанция. – Я не возвращалась туда после случившегося, но позаботилась о том, чтобы за домом как следует присматривали. Но там ничего не трогали и не меняли, я хочу, чтобы ты знала это. Все осталось точно так же, как было, когда они уходили из дома тем утром.

– Я хочу перебрать вещи сестры. Возможно, Алессандро захочет взять вещи Паоло, когда я уеду?

– Значит, ты приехала совсем ненадолго? – спросила Констанция.

Айла присела рядом с женщиной, повинуясь ее приглашающему жесту, чувствуя себя школьницей у доски в присутствии Констанции.

– Боюсь, я пока и сама не знаю. Я еще не решила, что делать дальше. – Айла почувствовала, как слегка порозовели ее щеки от воспоминания о своем секрете с Алессандро.

– Твоя собака просто очаровательна, – проговорила Констанция, погладив Паггла по голове.

Она предложила отпустить пса, чтобы он смог осмотреться в новом месте. Констанция рассказала, что ее мопс умер прошлой зимой, но она пока не нашла в себе душевных сил, чтобы завести нового питомца. Пожилая женщина была мила и дружелюбна с Айлой, хотя в ее глазах она не раз заметила слезы, когда та вспоминала о сыне.

– Это такая радость для меня – с кем-то поговорить о нем, – призналась Констанция.

– Но разве вы не говорите о нем с Алессандро? – выпалила она прежде, чем успела более удачно сформулировать столь личный вопрос.

– Алессандро не любит говорить о подобных вещах, – вздохнула его мать.

Паггл вскочил на колени Констанции: животные всегда интуитивно чувствуют, когда человеку необходимо утешение. Констанция предложила Айле оставить Паггла у себя, чтобы та смогла спокойно устроиться в доме и сделать кое-какие покупки. Айле не хватило духа забрать у Констанции собаку, видя, какой радостью стал для нее щенок.

Рабочий по имени Джованни проводил Айлу к дому, который Паоло расширил и модернизировал, чтобы угодить ее сестре, которая изначально называла дом темной, поросшей паутиной дырой. Но в здании не было и намека на темноту. Яркие солнечные лучи играли в блестящих чистотой окнах, ставни были выкрашены в жизнерадостно-желтый цвет, а вход обрамляли горшки с цветущими растениями. Здесь было так красиво и спокойно, что у Айлы болезненно сжалось сердце от мысли, что прежние хозяева этого чудесного дома больше никогда не будут в нем жить.

Отругав себя за грустные мысли, она вошла в холл и замерла в дверном проеме, увидев маленький табурет, покрытый искусственным мехом леопардового раскраса, маленькие бусинки на длинных нитях свисали по бокам. Эта вещь была настолько во вкусе ее сестры, что Айла поняла: она ни за что на свете не расстанется с этим табуретом, хотя он совершенно не соответствовал сдержанному убранству кабинета Паоло. Айла должна была признать, что эти двое людей, хотя и были совершенно разными, смогли наладить свои отношения и пойти на компромиссы.

Таня, видимо, все же любила своего мужа, раз согласилась жить в этом тихом загородном доме вдали от развлечений, которые так любила. Айла прошлась по комнатам, сдерживая подступившие слезы. Она чувствовала себя незваной гостьей в чужом доме.