пластика и положил на стол. - А это деньги. Можете ни в чем себя не ограничивать.

- Разумеется, ведь ограничивать будете вы, надо полагать.

- Повторюсь, вы крайне проницательны. Итак, сегодня суббота. Чем хотите заняться? Может, съездим в магазины и в ресторан?

- Звучит неплохо.

- Тогда так и поступим.

Вот так мирно и начались эти выходные. Мы провели день, гуляя по торговым центрам, купили мне кучу одежды на вкус вампира, пили вино в лучших ресторанах города, даже в обсерватории побывали, где посетили экскурсию и посмотрели на звезды.

Лишь одно омрачало это вынужденное свидание двух любящих сердец - главный герой постоянно лез целоваться. Вот постоянно. Если я сопротивлялась, он не гнушался применять силу, но при этом со стороны все выглядело так, будто все совершенно добровольно. Только я одна знала, сколько силы вампир вкладывал, притягивая меня и удерживая за затылок.

Встретили ли мы знакомых во время этой прогулки? Да, чуть ли не всех. Они подходили, здоровались и понимающе улыбались, глядя на нашу сладкую парочку. Так что к концу дня весь город был в курсе отношений Саманты и Сэмюэля.

Даже главная героиня несколько раз попадалась на глаза. Но каждый раз чертовка проворачивала один и тот же фокус и исчезала в неизвестном направлении, едва завидев нас с Рамиресом. Только клубов дыма не хватало, я не шучу! Не героиня, а системный глюк какой-то.

Главный злодей тоже несколько раз попадался на глаза, но испарялся совсем по другим причинам. Стоило ему замаячить на горизонте, как меня тут же крепко целовал вампир, а какие-то парни в черном технично выносили злодея из поля зрения главного героя. Не удивлюсь, если сейчас он уже где-то под розовым кустом в особняке героя составляет компанию Джессике.

Говоря о цветах, герой и здесь повел себя галантно. Подарил мне большой букет ярко алых роз, который потом послушно нес сам всю дорогу домой. Он подарил не только цветы, но еще и кольцо с черным бриллиантом.

Думаю, многие были бы рады такому свиданию, а у меня мороз по коже был от одной мысли, что день подходит к концу и скоро придется вернуться в его дом, где мы проведем еще одну ночь вместе. А вот Сэмюэль этого ждал с нетерпением. На лице счастливая улыбка, глаза сияют радостью, но на самом их дне клубилась непроглядная тьма, дожидаясь своего часа. Часа, когда мы останемся наедине и больше не будет необходимости сдерживаться. Я видела его одержимость, и герой это знал, и это приводило его в еще больший восторг.

Мне нужна была всего одна минута без его внимания, и тогда можно было бы организовать какое-нибудь происшествие на работе, чтобы герою пришлось срочно уехать в офис, но тот словно чувствовал что-то и глаз с меня не спускал. А когда вечер закончился, мы поехали обратно в особняк.

На снисхождение можно было не рассчитывать, и сопротивление оказывать тоже бесполезно. Его нельзя ни уговорить, ни убить. Поэтому, когда за нами захлопнулась дверь его спальни, я попросила 407 лишь об одном:

"Пожалуйста, не рассказывай об этом 909..."

И 407 тихим голосом пообещала.

Ночь прошла известным образом, но и утром он никуда не ушел. Это продолжилось и днем, и следующей ночью. Лишь на следующее утро, в понедельник, он оделся, крепко поцеловал меня на прощание и ушел в офис.

Я смотрела, как закрывается за ним дверь спальни, слушала, как удаляются его шаги, и лишь после того, как за окном стих гул двигателя машины, наконец, моргнула и улыбнулась:

"Похоже, этот парень очень любит секс. Прямо жить без него не может. Кстати, 407, что-то нашего малыша долго нет. Уж не съел ли его там Дух Фэнтези? Может, пойдешь проверишь? А-то беспокойно мне как-то."

407 была не согласна: [И оставить вас здесь одну, без проводника?]

"Я не одна, со мной Милли и 920. К тому же, если вы задержитесь, я всегда смогу выбраться из маленького мира, ты же знаешь. Ни о чем не волнуйся и иди спасать нашего парня."

Старая система молчала какое-то время, а потом спросила:

[Вам оставить транквилизаторы?]

Я громко рассмеялась, натягивая одеяло на обнаженное тело, полное чужих отметин, и весело ответила:

"Да у меня и так сил никаких не осталось. Обещаю тебе, что буду лежать здесь и ждать вашего возвращения, никуда не встревая. Иди, не бойся. Все будет хорошо, я обещаю."

407 повздыхала и ворчливо ответила:

[Вашим обещаниям грош цена, но я поверю. Сидите здесь и будьте тихой. Героя больше не провоцируйте. Сами видите, он не в себе. Мы скоро вернемся. Но если не успеем, вы знаете, как отсюда выйти.]

"Конечно", - мягко улыбнулась я. - "Ступай с миром, дорогая."

Системное уведомление: [Запуск деинсталляции системы-проводника 407. Пожалуйста, подождите...]

Системное уведомление: [Система 407 удалена.]

"Милли, детка, ты умеешь хранить секреты?", - с усмешкой спросила я, вынимая из системного хранилища мобильник одного из тех бездомных, которых вампир убил в переулке. Войдя в свою почту, я тут же получила уведомление о новом письме. Отправителем был тот человек, чьи контакты я нашла, пока беседовала с главным злодеем в туалете на банкете в честь презентации ювелирной коллекции его сестры.

Настала моя очередь развлекать главного героя.

Финал третьей арки

В чертогах Духа Фэнтези стояла мрачная тишина. Благородный старец с пронзительными серыми глазами сидел за столом в чистом белом пространстве и не сводил тяжелого взгляда с невозмутимого юноши в футболке с надписью "909".

- 909, ты знаешь правила моего мира?

- Да, - коротко ответил парень.

- И тем не менее вступил в близкие отношения с трансмигратором, - с нажимом произнес старец, которым на этот раз прикинулся Дух.

- Да.

- Ты знаешь, какое наказание полагается за такой проступок? - выгнув бровь, спросил Дух.

- Да.

- Хватит дакать! - вышел из себя Дух, рубанув ладонью по столу. - Хорошо, смелости тебе не занимать. Значит, ты готов к стиранию?

- Мне жаль это сообщать, но ничего не выйдет, - спокойно ответил 909.

На некоторое время в измерении вновь повисла тишина, и Дух понял:

- 407 тебя обучила. Хорошо, очень хорошо. Бунт, значит?

- Вы все не так поняли, - вздохнул проводник, и на лице его появилась усталость. - Да, мне действительно нравится эта девушка, и я предпринял меры, чтобы наши отношения не грозили мне гибелью, однако это