– На что мне безумцы? – сказала Алиса.

– Ничего не поделаешь, – возразил Кот. – Все мы здесь не в своем уме – и ты, и я.

– Откуда вы знаете, что я не в своем уме? – спросила Алиса.

– Конечно не в своем, – ответил Кот. – Иначе как бы ты здесь оказалась?

– А откуда вы знаете, что вы не в своем уме?

– Начнем с того, что пес в своем уме. Согласна?

– Допустим, – согласилась Алиса.

– Дальше, – сказал Кот. – Пес ворчит, когда сердится, а когда доволен, виляет хвостом. Ну а я ворчу, когда я доволен, и виляю хвостом, когда сержусь. Следовательно, я не в своем уме» («Приключения Алисы в Стране чудес», гл. 6).

36.27 – Это Усад, да?

«Никак нет!!» —

Так как от Орехова-Зуева Веничка едет не в сторону Петушков, а в Москву (33.7), здесь его собеседник, отвечающий армейской уставной фразой, говорит правду – это действительно не Усад.

36.28 «Я вашей доброты никогда не забуду, товарищ старший лейтенант!..» —

Моделируется клишированная ситуация великодушного прощения командиром младшего по званию, совершившего какой-либо проступок. Ситуация встречается как в произведениях советской литературы, посвященной Великой Отечественной войне (отсюда – «товарищ старший лейтенант»), так и в русской классике. Например, у Льва Толстого после Шенграбенского сражения Андрей Болконский вступается перед Багратионом за скромного капитана Тушина, на которого командующий обрушил поток обвинений в невыполнении приказа об отступлении; Болконский объяснил Багратиону, что Тушин вел себя геройски и его батарея сыграла главную роль в «успехе дня»; Багратион после слов Болконского отпускает Тушина с миром: «Князь Андрей вышел за ним. / – Вот спасибо, выручил, голубчик, – сказал ему Тушин. / Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него» («Война и мир», т. 1, ч. 2, гл. 21).

37.1 C. 89. 105-й километр —

железнодорожная платформа на магистрали Москва – Владимир, последняя остановка на территории Московской области; в 1990-е гг. переименована в Глубоково.

37.2 C. 89. …почему за окном темно, скажите мне, пожалуйста? Почему за окном чернота, если поезд вышел утром и прошел ровно сто километров?.. Почему?.. Я припал головой к окошку – о, какая чернота! —

Образ тьмы как предвестия и атрибута судного часа и смерти имеет библейские корни. Вот описания Судного дня Господнего из Ветхого Завета: «День тьмы и мрака, день облачный и туманный» (Иоил. 2: 2); «Горе желающим дня Господня! Для чего вам этот день Господень? он – тьма, а не свет Разве день Господень не мрак, а свет? он – тьма, и нет в нем сияния. И будет в тот день, говорит Господь Бог: произведу закат солнца в полдень и омрачу землю среди светлого дня» (Ам. 5: 18–20, 8: 9).

Вообще, в Ветхом Завете много говорится о тьме. Вот Божьи проклятия Израилю, если тот не будет соблюдать его заповеди: «И ты будешь ощупью ходить в полдень, как слепой ощупью ходит впотьмах, и не будешь иметь успеха в путях твоих» (Втор. 28: 29); вот обращение «ропщущего» Иова к Господу: «Оставь, отступи от меня, чтобы я немного ободрился, Прежде нежели отойду, – и уже не возвращусь, в страну тьмы и сени смертной, в страну мрака, каков есть мрак тени смертной, где нет устройства, где темно, как самая тьма» (Иов. 10: 20–22); тот же Иов уверен, что Господь «отнимает ум у глав народа, и оставляет их блуждать в пустыне, где нет пути. Ощупью ходят они во тьме, без света; и шатаются, как пьяные» (Иов. 12: 24–25); а вот слова Господа к Иову: «Где путь к жилищу света, и где место тьмы? Ты, конечно, доходил до границ ее и знаешь стези к дому ее» (Иов. 38: 19–20). У другого пророка о народе Израиля, который Господь хочет наказать за неправедность, сказано: «И заревет на него в тот день как бы рев разъяренного моря; и взглянет он на землю, и вот тьма, горе, и свет померк в облаках. И взглянут вверх, и посмотрят на землю; и вот горе и мрак, густая тьма, и будут повержены во тьму. Но не всегда будет мрак там, где теперь он огустел. Народ, ходящий во тьме, увидит свет великий; на живущих в стране тени смертной свет воссияет» (Ис. 5: 30, 8: 22, 9: 2). А вот слова еще одного пророка: «Воздайте славу Господу, Богу вашему, доколе Он еще не навел темноты, и доколе ноги ваши не спотыкаются на горах мрака: тогда вы будете ожидать света, а Он обратит его в тень смерти и сделает тьмою» (Иер. 13: 16).

37.3 Я припал головой к окошку – о, какая чернота! и что там в этой черноте – дождь или снег? или просто я сквозь слезы гляжу в эту тьму? —

Ситуация наблюдения темноты из окна железнодорожного вагона встречается, например, у Бунина:

«Эти березы и сосны становятся все неприветливей; они хмурятся, собираясь толпами, становятся все плотнее и плотнее. Идет молодой легкий снежок, но от сплошных чащей в вагоне темнеет, и кажется, что хмурится погода. Омрачается и радость возвращения к тихому лесному дню… Зимний день в лесах очень короток, и вот уже синеют за окнами сумерки, и мало-помалу заползает в сердце беспричинная, смутная, настоящая русская тоска. Вагон опять пустеет. Опять со мною только артельщик и двое спящих – кавалерист и помощник начальника станции. Все сгущается сумрак в холодном, дребезжащем, неуклюжем вагоне» («Новая дорога», 1901).

Здесь есть и снег, и опустевший вагон, и заползающая в сердце тоска, похожая на Веничкину тревогу.

Кроме того, сочетание окна, дождя и снега вызывает в памяти популярную советскую эстрадную песню «Я тебя подожду» (музыка Аркадия Островского, слова Льва Ошанина; 1963), где рефреном было: «А за окном – то дождь, то снег».

37.4 …кто-то сказал у меня за спиной таким приятным голосом, таким злорадным… …спросил Сатана… —

О голосе Сатаны читаем у Верлена в переводе Анненского: «Близ очарованной и трепетной луны / Так нежен и глубок был голос Сатаны…» («Преступление любви», 1901).

37.5 C. 90. – А раз тяжело, – продолжал Сатана, – смири свой порыв. Смири свой духовный порыв – легче будет.

– Ни за что не смирю. —

В новозаветной сцене искушения Христа (37.6) о «смирении порыва» ничего не говорится. Формулировка данного обращения восходит к Фету, у которого Сатана обращается к Христу: «Сдержи на миг порыв духовный…» («Когда Божественный бежал людских речей…», 1874).

А вот у Лермонтова смирить порыв лирического героя призывает уже сам Господь:

(«Когда, надежде недоступный…», 1835–1841)

37.6 C. 90. Ты лучше вот чего: возьми – и на ходу из электрички выпрыгни. Вдруг да и не разобьешься… —