– До весны его можно починить полностью. – Джек тоже взглянул туда же. – Да там всех дел – новая мачта и перо руля. Ну и мелкий ремонт… Но на таком корабле можно ходить только в ветер…

– Слушай, – я уже не обращал внимания на то, что он говорит, – а что такое Пацифида? – Джек умолк и внимательно посмотрел на меня. – Ну чего? Я это слово несколько раз встречал в дневнике, который мне Тезис дал, помнишь? Это что так называется?

– То, – буркнул Джек. – В этом мире у Австралии нет северной части – полуостровов Кейп-Йорк и Арнемленд… Ты себе карту Тихого океана представляешь?

– Да, и неплохо, – кивнул я.

– Ну вот… Представь себе, что на месте Новой Гвинеи, Микронезии, Полинезии – ну, всяких там Самоа, Тонга, Науру, Фиджи, – короче, от Южного тропика почти до Северного и от Филиппин до где-то 120-го меридиана – лежит здоровенный континент с три Австралии размером. Это и есть Пацифида.

Кажется, Джек ожидал, что я удивлюсь. Но я, как следует поразмыслив, деловито спросил:

– Ты там был?

Невозмутимое обычно лицо англичанина вдруг стало сердитым.

– Мы с Вальдером четыре года назад… нет, больше… – Джек потер переносицу. – Да, побольше… Мы полтора месяца ходили тогда вдоль побережья. Так и не высадились, ушли в сторону Вьетнама.

– Что так? – я спросил без насмешки, но Джек вновь сердито покосился на меня:

– А ты знаешь, что такое эта Пацифида?! Джунгли, деревья – до небес, все это переплетено лианами и закутано туманом, а сверху постоянно льет. Не дождь, а конденсат, потому что влажность больше ста процентов. Звуки такие слышатся, что даже на корабле страшно…

– Этот парень, Лотар Брюннер, прошел Пацифиду с юго-востока на северо-запад, – задумчиво сказал я.

Джек дернул плечом:

– Я не говорю, что это вообще невозможно. Я говорю только, что мы этого не сделали.

– И ты этим недоволен, – заключил я.

На этот раз Джек отреагировал спокойно:

– Да. Недоволен.

– Потому что ты чокнутый, – проницательно добавил я.

– Да. Потому что чокнутый. Вальдер был недостаточно чокнутым, чтобы погнать своих людей туда.

– Он ведь все равно погиб, а? – Я скомкал плотный снежок, несколько раз подкинул его в руке. – Так что мы теряем?

– Конкретней, – потребовал Джек.

– Смотри сам, – Я перекатил снеговой шарик с ладони на тыльную сторону руки и обратно. – Я хочу отправиться, может быть, даже этим летом, но точно пока не знаю, на запад. Часть наших пройдет насквозь Северную Америку. Остальные на корабле обогнут ее с юга…

– Тут нет Южной Америки, – добавил Джек. – Весь бассейн Амазонки – морской пролив… А там, где Аргентина, юг Бразилии, Чили, прочее все – большой остров.

– Это не важно, – поморщился я. – Дальше так же поступим с Пацифидой. Часть идет вокруг на корабле, остальные – пешком по континенту. И вернемся в Европу через Дальний Восток и Сибирь.

Глаза Джека стали еще больше, чем обычно, уже после объяснения насчет Пацифиды. Когда я закончил, он вдруг крепко выругался по-английски.

– Я ожидал более взвешенного и профессионального суждения, – заметил я.

– Черт побери! – уже по-русски определил Джек. – Ты сумасшедший! – Он резко отвернулся и зашагал ко входу в пещеру. На полпути оглянулся и еще более убежденно повторил: – Ты сумасшедший!

Ему оставалось два или три шага до полога из шкур, когда я окликнул его:

– Эй! – и бросил снежок.

Поворачиваясь, Джек, еще не глядя, поймал снежок неуловимым движением левой руки.

– Если честно, – сказал он, – я до сих пор чувствую себя не в своей тарелке из-за того, что мы тогда не попробовали Пацифиду на зуб, Олег. А терять мне нечего…

– Вопрос: зачем? – Вадим потянулся. Я подбросил в огонь охапку хвороста, поворошил угли палкой и только после этого ответил:

– Ответ: низачем. Как говорит наш общий друг Лаури – просто потому что интересно.

Вадим несколько секунд обдумывал сказанное, потом признал:

– Веская причина… Ну что ж, как я понимаю, мы теперь займемся плотницкими работами? Всегда терпеть этого не мог.

– Нет, погодите. – Джек поднял голову от скрещенных под ней рук. – Прежде чем заняться работами, нужно придумать кораблю название и поднять флаг.

– У него есть название, – напомнил я. – «Нидерланд». Так на корме написано.

– Нет. – Джек покачал головой, – название нужно новое, раз корабль потерпел крушение.

Мы с Вадимом переглянулись, и он пожал плечами:

– Ну что же… Я, кстати, давно хотел, чтобы у нас был свой флаг. Чем мы хуже Борислава?

* * *

– «Морж», – сказал Вадим.

– О господи, – выдохнул я обреченно.

За последние сорок минут я выслушал около полусотни названий для когга – от элементарного «Быстрый», предложенного Сережкой Лукьянко, до совершенно серьезно выдвинутого Андреем Соколовым «Крылатый мститель». (С отчаяния я чуть не принял «Быстрого»…) Еще меня до глубины души потрясла всеобъемлющесть мировой классической приключенческой литературы. Так, Ясо предложил «Испаньолу», а Анри – «Дункан».

Теперь вот «Морж». Корабль старого Флинта. Приехали.

Самому мне в голову вообще ничего не приходило. Я выслушивал предложения, меланхолично разглаживая на коленях часть большого – метр на два – льняного куска бело-серого цвета, который, как мне объяснил Анри, предназначался для запасного флага. И думал, что бы на нем изобразить.

Соображений на этот счет было негусто.

– «Секрет».

Наступила тишина. Я поднял глаза.

– «Секрет», – повторила Танюшка. – Так назывался бриг Артура Грея в «Алых парусах».

– Чушь какая-то, – буркнул Арнис. Но его никто не поддержал. Все молчали и моргали, вслушиваясь в это слово.

Секрет. Сек-рет. Секрет…

– И песня такая есть, – приободренная этим молчанием, продолжила Танька. И пропела своим красивым голосом: – Большой секрет для маленькой, для маленькой такой компании, для скромной такой компании огромный такой секрет!.. Красиво же!

– Точно, – сказал Вадим. – «Секрет» – это здорово.

– Только не просто «Секрет»! – Я вскинулся, внезапно озаренный. – А… а «Большой Секрет!»

– Он же небольшой, – с сомнением сказал Боже. – В смысле – корабль…

– Да дело не в том, что… – я непривычно для себя запутался в объяснении и разозлился на себя за это неожиданное косноязычие. – Ну, не в размерах, а в том, что большой секрет – для нас! Ясно?!

И неожиданно до меня дошло – они поняли.