была принесена именно присяга: югорские «князья» были специально привезены в Москву к великому князю Ивану III, который по монгольскому обычаю даровал им титулы князей над Югрой («их пожаловал югорским княжением») и, прояснив с ними вопрос дани, отпустил обратно домой. Этому же ритуалу в 1483 году последовали главы других этнических групп левобережной части нижней Оби. Устюжский летописный свод. М.; Л., 1950. С. 86 и 95. — При последовавшем в 1499 году покорении «князей» Югры присяга на верность уже четко указывается в летописи («князей и земских людей к роте приведоша по их вере»). Воскресенская летопись // ПСРЛ. Т. 8. СПб., 1859 [переизд. 1973]. С. 237. — В целом формы присоединения нерусских народов до покорения Казани и Астрахани еще мало изучены. Первые подходы в проблеме см.: Kappeler. Ethnische Minderheiten im Alten Rußland.

147

Выражение «собирание земель Киевской Руси» описывает процесс экспансии Московского княжества и позже Великого княжества, в ходе которого была присоединена большая часть княжеств, до нашествия Золотой Орды находившихся под властью Киевской Руси. Это выражение ни в коем случае не означает, что московские князья и великие князья «вернули» себе родовое имущество своей династии. Скорее следует делать различие между, с одной стороны, Киевской Русью как государством, в традициях которого видят себя сегодня как русские, так и украинцы и белорусы, и, с другой стороны, Московским княжеством, которое исключительно русские рассматривают как колыбель их позднейшего государства. Критику понятия «собирание земель Киевской Руси» см.: Kollmann. The Russian Empire. Р. 48–49.

148

Расслоение концепции можно наглядно проследить с помощью текстов, которые использовались в процессе покорения для принесения присяги. Примеры текстов присяг в имперском контексте можно найти в КабРО. Т. 1–2, здесь т. 1. № 143 (06.09.1642). С. 215; Колониальная политика Московского государства. № 9 (1642–1654). С. 10–11; ПСЗРИ. Т. 1. № 69. С. 114. Пункт 69. С. 255 (31.08.1651); ПСЗРИ. Т. 3. № 1585. Пункт 25. С. 320–322 (14.05.1697); КРО. Т. 1. № 70 (19.08.1740). С. 68, 169; № 254. С. 646 (1762); КРО. Т. 2. № 63. С. 114 (март — апрель 1786); РДагО. Т. 2. № 267 (не позднее мая 1786), 195; МпиК ССР. Т. 4. № 19 (05.04.1787). С. 83; РДагО. Т. 2. № 356 (12.04.1803). С. 265–267; № 372 (28.02.1807). С. 279–280; КРО. Т. 2. № 119 (1823). С. 207. — О формулировке присяги, которую приносили все жители царства при восшествии на престол нового царя: ПСЗРИ. Т. 7. № 4646 (02.02.1725). С. 412; № 5070 (07.05.1727). С. 788–789; Т. 8. № 5509 (28.02.1730). С. 253; Т. 11. № 8473 (25.11.1741). С. 538; Т. 15. № 11391 (25.12.1761). С. 875–876; Т. 16. № 11582 (28.06.1762). С. 3–4; Т. 24. № 11391 (25.12.1761). С. 875–876; № 17635 (12.12.1796). С. 230–232; Т. 26. № 19779 (12.03.1801). С. 583–584.

149

Rustemeyer. Dissens und Ehre. S. 135–137. Здесь же приведены примеры нарушения запрета приносить присягу лицам, находящимся на более низком, чем самодержец, уровне.

150

Концепция, согласно которой каждый подданный лично служит правителю, была заложена уже в Соборном уложении 1649 года. Черная. От идеи «служения государю» к идее «служения отечеству». С. 31.

151

Это, вероятно, стало продолжением традиции, которая развивалась уже во время киевского государства. Уже в те времена присяга приносилась преемникам правителя, хотя сам правитель еще был жив. Таким образом, присягу можно рассматривать как «династическую клятву верности». Ср. Dewey, Kleimola. Promise and Perfidity. Р. 328.

152

Этот же принцип был в силе с точки зрения московских дипломатов при заключении договоров и соглашений о перемирии: они были действительны до тех пор, пока правитель, в период правления которого они заключались, был жив. После вступления на престол его преемника должны были заключаться новые договоры или соглашения о перемирии. В российской державе эта норма действовала гораздо дольше, чем в Западной Европе, где договоры правителей уже в XVI веке рассматривались все реже как связанные с личностью, но в первую очередь с государством. Грабарь. Материалы к истории литературы международного права в России. С. 20.

153

С другой стороны, анализ семантики понятия вечное подданство, проведенный В. Прокоповичем, вводит в заблуждение. Прокопович не замечает в принятии в подданство той двойственности, которая вырастала из русской исторической традиции, когда, с одной стороны, это акт милости правителя и, таким образом, связь с его личностью, с другой стороны, это с XV века постепенно появившееся с течением времени проявление не персональных, а династических отношений, переходящих в связь с государством, и в них добавление «вечное» формулирует притязание на то, что они длятся и после смерти настоящего правителя. Prokopovych. The Problem of the Juridical Nature of the Ukraine’s Union with Muscovy. — В германском пространстве позднего Средневековья присяга на подданство тоже требовалась каждый раз, когда к власти приходил новый суверен. Присяга, однако, приносилась без претензии на «вечность». С самого начала она была связана только с конкретной властью. Эта ограниченная действенность объясняется такой распространенной для германских территорий характеристикой, как частая смена правителей в пределах одной и той же области. Holenstein. Die Huldigung der Untertanen. S. 278 f., s. 385 f. и s. 509.

154

Документ, который царь Иван IV передал своему послу Дмитрию Непейцину, чтобы в 1555 году привести к присяге правителей Сибирского ханства, все еще носил даже монгольское название «жалованный ярлык». Это отчетливо свидетельствует о том, что Московское царство непосредственно переняло монгольскую практику, хотя потом термин «грамота» постепенно возобладал над термином «ярлык». См.: История Сибири с древнейших времен. Т. 1. С. 371; Трепавлов. Присоединение народов к России. С. 200; Он же. Лояльность в обмен на ярлык.

155

Летопись так пишет о грамоте 1555 года: «…и пожяловал бы их государь, в ясакех полехчил и дал бы им жяловалную свою грамоту <…> дал им грамоту жяловалную со златою печятью, а ясаки им отдал на три годы». Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича // ПСРЛ. Т. 29. С. 62. — Но не только московская сторона, но и некоторые принятые в подданство этнические группы придавали большое значение жалованному ярлыку. Чуваши поместили свою грамоту с золотой печатью в специально для этого изготовленный деревянный ларец, который они для лучшей сохранности зарыли в землю. Димитриев. Чувашские предания о Казанском ханстве. С. 113; Трепавлов. «Белый царь». С. 142.

156

Достоверно