— Не выходила и не звонила.

— Блатные не объявлялись?

— Крутился тут один из лакеев Справедливого. Видно, пронюхали, что ты объявился в гостинице. При необходимости сразу отошьем, ребята несут здесь круглосуточную службу.

— Надеюсь, незаметно для окружения?

— Конечно.

— Прекрасно. Иначе могут возникнуть вопросы, откуда у Елены появились такие защитники. Но что касается театра, подскажи, во сколько и где встречаемся?

— В восемнадцать зайду. У тебя есть время еще отдохнуть.

— Хорошо, только обрадую Елену сообщением о театре, — пошутил Эди и, проводив Юру, постучался в ее номер.

Она открыла, даже не задав дежурного вопроса: «Кто там», — чем заслужила порицание Эди. Но она, не обратив на это никакого внимания, сразу прильнула к нему со словами:

— Наконец-то, так устала ждать.

— Зато я сделал много для того, чтобы помочь твоему отцу и организовать нам поход в театр, — отпарировал Эди, нежно коснувшись подушечкой указательного пальца кончика ее носа. И, не давая ей опомниться, продолжил: — Думаю, душистого чая заслужил, так что веди к столу и угощай.

— Эди, вы даже не представляете себе, как я вам благодарна за папу. Знайте, все, что ни скажете, сделаю для вас. Только не могу взять в толк, что должна буду делать, — горячо выпалила она, вопросительно глядя на Эди.

— Мы об этом поговорим позже, когда будет решена проблема Александра, — произнес он, наблюдая за тем, как Елена расставляет на столе чашки для чая.

— Можно и потом… — задумчиво промолвила она, а затем, широко улыбнувшись, заметила: — Давайте лучше прогуляемся по городу, я не хочу еще два часа сидеть даже в театре.

— Как бы Юру не обидеть, ведь он же для нас старался, — заметил Эди.

— Я извинюсь перед ним. Скажу, что хочу вместе с другом папы походить по улицам города, в котором ни разу не была, а потом перекусить в какой-нибудь кафешке, — шутливо протараторила она. И, разлив по чашкам чай, села рядом, придвинув к нему стоявший напротив стул.

— И он, конечно, сдастся. Скажет: вы, Елена, моя гостья и ваше желание — закон для меня, — хихикнул Эди.

— Даже не сомневаюсь, что он не станет обижаться, ведь его попросит об этом такая красивая девушка, — игриво вскинула брови она.

— Елена, скромность вам больше к лицу, — как бы шутя пожурил ее Эди.

— Буду скромной, если станете уделять мне больше внимания, — почти прошептала она, прижав его руку к своей щеке. — Вы же прекрасно знаете, что я хочу все время быть с вами.

— Думаю, об этом знает и ваш отец. По крайней мере, мне так показалось во время разговора с ним, — полувопросительно заметил Эди, желая тем самым узнать, делилась ли она своими сердечными делами с «Иудой».

— Я сказала только о том, что вы держитесь по отношению ко мне почтительно вежливо, и более ничего, — с нотками обиды промолвила она и, отпустив его руку, заглянула в глаза, готовая вот-вот разрыдаться.

Эди, почувствовав, что несколько переборщил с упреками, нежно обнял ее за плечи и промолвил:

— Леночка, не обижайтесь. Бог свидетель, я к вам очень хорошо отношусь, а что касается моей невнимательности, то это из-за занятости по делу вашего отца.

— Эди, я знаю, но ничего не могу с собой поделать, — пролепетала она, шмыгнув носом.

— Леночка, это же так просто скомандовать себе: «Ну-ка, золотая моя, не раскисай. Все будет хорошо, никуда он не денется от тебя», — широко улыбнулся Эди, пытаясь тем самым ее успокоить.

— Хорошо, я буду пытаться, но… — не договорила она, устремив в его глаза любящий взгляд.

После этого резко встала и быстрым шагом ушла в ванную.

Эди не стал ее останавливать, рассчитывая на то, что она скоро вернется, справившись с нахлынувшими на нее эмоциями. Но прошло десять минут, а ее все не было.

Обеспокоенный этим, Эди направился в прихожую. И, увидев, что дверь в ванную не закрыта, вошел предварительно постучавшись.

Елена стояла, устремив неподвижный взгляд в свое отражение в зеркале над умывальником. Из глаз крупными каплями текли слезы, которые, оставляя серые следы от туши на ставших от волнения пунцовыми щеках, падали в раковину. По всему было видно, что в ней происходит какая-то невидимая борьба, результаты которой невозможно было предсказать.

Он подошел к ней и, нежно взяв за безвольно лежащие на краю раковины руки, повернул к себе. Затем подушечками пальцев вытер слезы. После этого Елена, вся дрожа, прижалась к нему со словами: «Прошу тебя, возьми меня, я никогда не стану тебя за это упрекать».

И Эди, которого в этот момент обволок туман неожиданно нахлынувшей страсти, подхватил ее на руки и понес в спальню.

К восемнадцати они вышли в холл этажа и там дождались Юру. Как только он появился, Эди рассказал ему о желании Елены посмотреть город, на что тот, улыбаясь, заметил:

— Елена Александровна, ваше желание для меня закон.

— Тогда в город, — весело выпалила Елена и, посмотрев на Эди широко раскрытыми глазами, продолжила: — О том, что вы так скажете, я уже знала.

— В таком случае предлагаю вам пройти на площадь Победы и там самостоятельно осмотреться, а я тем временем верну билеты в кассы и присоединюсь к вам.

Через каких-то двадцать минут Юра действительно нашел их. Побродив по площади и центральной улице, они поехали в парк Горького. Погуляв некоторое время вдоль реки, дыша вечерним свежим воздухом, зашли в кафе, чтобы поужинать.

По совету официантки они заняли свободный столик подальше от кухни и заказали еду и бутылку шампанского.

Оглядевшись, Эди заметил среди четырех молодых людей, сидящих за столиком в центре зала, знакомого ему по СИЗО «грозного надзирателя». По тому, как оживленно и громко разговаривали, было видно, что они пьяны и слабо контролируют себя. Тон в компании задавал «грозный надзиратель», который что-то настойчиво доказывал своим собутыльникам.

Официантка несколько раз подходила к ним с требованием успокоиться, но «грозный надзиратель» каждый раз в буквальном смысле отмахивался от нее как от назойливой мухи, а его товарищи при этом начинали гоготать. В один из таких моментов он даже привстал, раскачиваясь из стороны в сторону, и попытался схватить за руку, но та вывернулась и убежала. Последовавший было за ней «грозный надзиратель» внезапно остановился, то ли приняв решение не преследовать ее, то ли встретившийся взглядом с Эди, который еще немного, и готов был вступиться за девушку. «Грозный надзиратель» тут же развернулся и, нависнув над своими товарищами, стал им о чем-то быстро говорить.

Эди, зная, что тот может попытаться свести с ним счеты за предыдущие неудачи, поделился с Юрой своими мыслями и предложил быть осторожным.