После этих слов он прицелился.

В это мгновение Джеффри вдруг понял, что пришел наконец его черед, пусть без пистолета или ножа. Он вдруг понял, как остановить этого человека.

Джеффри улыбнулся. Несмотря на боль. Вдруг. Неожиданно. И посмотрел на отца таким взглядом, что тот замер.

— Ты проиграл, — заявил Джеффри.

— Проиграл? — удивился отец. — С чего бы это?

— Ты умеешь считать? — резким тоном спросил Джеффри. — Умеешь?

— Считать?

— Скажи, отец, ты уверен, что в твоем пистолете осталось три патрона? Потому что если нет — ты умрешь. Ты умрешь в этой комнате, предназначенной тобой для смерти. Ты меня удивляешь. Когда ты ее оборудовал, не приходило ли тебе в голову, что она может оказаться не только для чужой смерти, но и для твоей? Ты ведь такой предусмотрительный!

Куртен продолжал колебаться.

Джеффри увидел, что находится на правильном пути, и продолжил, почти смеясь:

— Можешь ли ты сказать точно, сколько раз твоя жена и сообщница выстрелила из этого пистолета? И вообще, сколько патронов в его обойме? Семь? Девять? Мне думается, что семь. И потом, этот пистолет ведь принадлежал ей. Ты уверен, что достаточно хорошо с ним знаком? Ты не помнишь, была ли у нее привычка иметь в патроннике восьмой патрон? Осмотрись-ка по сторонам и посчитай дырки от пуль на стенах. Кстати, Сьюзен ранена, так что присмотрись к ней и посчитай, сколько раз. Так сколько же раз выстрелила твоя милая женушка, пока Сьюзен не попала ей в лоб?

Куртен пожал плечами:

— Какая разница?

— Очень даже большая, — ответил Джеффри. — Потому что правила игры, похоже, изменились. Ты не заметил?

Отец медлил с ответом, и Джеффри показал ему взглядом на «узи» с полным магазином, под боком у Сьюзен. Кимберли Льюис тоже посмотрела на автомат. Но они не успеют и пошевелиться, как отец откроет огонь.

— Думаю, ты хорошо знаком с оружием подобного рода, — продолжил Джеффри, заставляя свой голос звучать холодно и непринужденно, будто был совершенно уверен в своих словах. — Проще этого оружия не сыскать. Нажимаешь на спусковой крючок, и автомат сам разносит в пух и прах все, что перед ним. Такой же неразборчивый убийца, как и ты. Знай себе поливай, даже не нужно целиться. Просто берешь автомат в руки и водишь из стороны в сторону. Делает из людей решето. Бьет наповал. — Он посмотрел на Кимберли, надеясь, что та поняла инструкцию.

— Это мне известно, — отозвался Куртен, и в его голосе прозвучали нотки гнева. — Но я что-то все-таки не возьму в толк, каким образом…

— Собственно, выбирать тебе, — перебил его Джеффри. — Первый вопрос, на который тебе предстоит ответить, таков: успею ли я убить всех? Потому что, если мне не хватит пуль, меня тут же убьют. И подумай, кто это сделает, отец. Застрелишь меня, останется Сьюзен, которая, как ты только что мог заметить, умеет попадать в цель. Застрелишь нас двоих, это сделает малышка Кимберли, которая поднимет с полу автомат и отправит тебя на тот свет. Ну не бесславный ли будет конец для такого великого человека? Погибнуть от руки перепуганной малолетки! Ты попадешь в ад под дружный хохот всех, кто будет там тебя встречать. Впрочем, я уже слышу, как они над тобой потешаются, смеясь тебе прямо в лицо. Так что, отец, выбор за тобой. Кого убить первым? Хотя нет никакой гарантии, что тебе вообще удастся выстрелить. Остался ли у тебя там хоть один патрон? Впрочем, один-то, может, и есть. Не разумнее ли приберечь его для себя?

Джеффри, Сьюзен и Кимберли замерли в ожидании ответа.

— Блефуешь, — сказал отец.

— Есть лишь один способ проверить, так это или нет. Надеюсь, ты помнишь, у кого были две восьмерки и два туза?[129]Покопайся в памяти, ведь ты же историк.

Куртен улыбнулся:

— Ты имеешь в виду «карты мертвеца». Что ж, ситуация действительно получилась патовая. Надо же!

Куртен посмотрел на пистолет, который держал в руке, словно пытаясь определить, сколько в нем патронов. Он даже взвесил его на ладони, как овощ. Между тем рука Джеффри медленно поползла к «узи». Как и рука Сьюзен.

Куртен взглянул на сына.

— Убийца с Грин-Ривер,[130]— медленно проговорил он. — Помнишь такого? Ну и конечно, мой старый друг Джек Потрошитель. Дай-ка подумать… Ах да, еще Зодиак[131]из Сан-Франциско. А потом был хьюстонский серийный убийца.[132]В Лос-Анджелесе был Убийца из Саутсайда…[133]Понимаешь, к чему я клоню?

Джеффри сделал глубокий вдох. Он знал, о чем говорит отец. Речь шла о преступниках, которые исчезли, заставив полицию до сих пор гадать, кто они и куда подевались.

— Не надейся, — ответил он. — Я все равно тебя отыщу.

— Вряд ли, — ответил Куртен, после чего медленным и уверенным шагом, продолжая целиться из пистолета, пересек комнату, поднялся по лесенке к потайной двери, постоял на площадке пару секунд, улыбнулся и, не говоря больше ни слова, выскочил наружу в тот самый миг, когда его сын и дочь дотянулись до автомата. Они сделали это почти одновременно, Джеффри опередил сестру лишь на долю секунды. Но когда он вскинул оружие и повернулся туда, где только что стоял отец, тот уже успел скрыться из виду.

Сьюзен закашлялась. Она попыталась сказать: «Мама» — и потеряла сознание. У Джеффри от боли тоже все поплыло перед глазами. Разговор с отцом отнял слишком много сил. Зажав рукой рану, Джеффри подался вперед, силясь подняться на ноги. Сперва он думал только лишь о том, как помочь сестре, а потом вспомнил о матери, которая тоже была где-то поблизости. В полуобморочном состоянии он двинулся к лестнице, шатаясь, будто пьяный матрос на палубе корабля. Ему не верилось, что он сможет подняться по ступеням, но знал, что должен это сделать. В ушах звенело, комната завертелась. Краем сознания он подумал, что, может быть, им все же удастся пережить эту ночь, а потом осел на пол, так и не добравшись до двери, и все провалилось в темноту.