ещё не признавали, но и принести старинную клятву на мече. Мир был восстановлен и «верхи» с готовностью заверили князя в своей всецелой поддержке.

Заручившись полной поддержкой Стар-града, Яррила теперь мог открыто заявить о своих притязаниях на Верховную власть. Объявив Севолода бастардом-узурпатором, не имеющим законных прав на престол, он провозгласил себя Великим Каганом Склавинии. Столица Севера - Стар-град, со всеми своими посадами, первой присягнула ему на верность. Были немедленно разосланы гонцы во все города и земли Севера с призывом поддержать «законного» Кагана Яррилу в его борьбе за Святоград с «узурпатором» Севолодом. Особые надежды князь возлагал на Ново-град.

Разумеется, Яррила рассчитывал и на значительную военную помощь своего будущего тестя – Конунга Ульфа Прекрасноволосого. Все ждали прибытия свадебного эскорта принцессы. Весь город, кто как мог к этому готовился.

И вот, наконец, на горизонте появился долгожданный сунейский парус. Поднявшийся переполох быстро докатился до «Яррилова дворища» и вскоре уже сам князь, одетый в простую домашнюю рубаху из рядной ткани и кожаные штаны, в сопровождении нескольких «нарочитых» мужей, примчался на пристань на взмыленных лошадях, встречать лично свою ненаглядную. Вслед за ними поспешил и боярин Будай, поприветствовать своих бывших соплеменников.

С высокого берега реки князь ещё издали заметил одинокий шнек. Огромный прямоугольный парус был уже убран и небольшой узкий корабль с высоко загнутыми с обоих концов носами, скользил во речной глади на двадцати парах вёсел, за которыми сидели крепкие сунейские воины.

Яррила был несколько озадачен. Сердце его невольно ёкнуло в нехорошем предчувствии. Было от чего. В Стар-граде ожидали прибытие пышного кортежа принцессы, дочери могущественного сунейского Конунга, со всем двором и большой дружиной, которую правитель Хольмгаарда обещал прислать в помощь своему зятю.

Теперь же, вместо десятка длинных дракаров к пристани подходил лишь одинокий небольшой шнек. Это означало одно – свадьбы и значительной военной помощи, по крайней мере в ближайшее время, не предвидится. Но почему? Что могло случиться? Эти вопросы больше всего волновали сейчас старградского князя.

На корабле, тем временем, поднялась небольшая суета. Несколько человек из команды снимали деревянную голову змеи, украшавшую высокий нос судна. Это был старинный знак доброй воли. Северяне всегда так поступали, когда прибывали к дружественным берегам, чтобы «змея» не пугала друзей и не «гневила» местных богов. Когда корабль уже подходил к самому причалу, на носу появился статный молодой воин с длинными светлыми волосами, который держал в руках щит, повёрнутый обратной стороной. Это тоже был знак добрых намерений.

Как только шнек причалил, молодой воин легко перепрыгнул через невысокий борт и направился вверх по склону к тому месту, где стоял князь со своей свитой. Его спутники остались на корабле, с любопытством разглядывая незнакомые берега из-за больших круглых щитов, вывешенных в ряд по бортам.

Не в силах устоять на месте, Яррила погнал коня вниз со склона, навстречу сунейскому воину. Поравнявшись с князем, то отвесил глубокий поклон и быстро заговорил что-то по-сунейски.

- Погоди, друже, - поднял князь руку, останавливая его, - Я не так хорошо понимаю по-вашему. Обожди малость. Сейчас подойдёт боярин Будай.

Молодой человек всё понял без слов и замер в почтительном ожидании. Вскоре на вершине склона показалась массивная фигура боярина на могучем коне. Аккуратно спустившись по склону, боярин спешился и коротким восклицанием приветствовал своего земляка. Они сблизились и, обхватив правыми руками за локти друг друга слегка стукнулись правыми плечами – это было старинное приветствие сунеев. Затем они обменялись короткими фразами на своём языке. После чего, молодой воин, отступив на шаг начал что-то подробно рассказывать Будаю.

По тону рассказа, по отдельным, понятным ему фразам и по нахмуренному лицу своего бывшего воспитателя, Яррила понял – вести не из добрых.

- Что случилось? – спросил он с нетерпением Будая.

Боярин повернулся к князю. В глазах его легко читались беспокойство и озабоченность.