Чтобы дети не скучали во время долгих переездов между гастрольными остановками, Пол с Линдой арендовали четыре комфортабельные семейные резиденции: в Далласе, Нью-Йорке, Чикаго и Лос-Анджелесе. Вместе с девочками они по очереди останавливались в каждой из них, летали на концерты на частном самолете, арендованном у Braniff Airlines, и возвращались обратно той же ночью. Оборудование и персонал перемещались между городами в автоколонне из гигантских белых фур, оснащенных самой современной радиосвязью и имевших сверху надписи вертикальными красными буквами во всю длину крыши: «WINGS» на флагманской машине, «OVER» («НАД») на средней и «AMERICA» («АМЕРИКОЙ») на замыкающей.

Две младшие дочки повсюду следовали за родителями: ангельски светловолосая Стелла сидела на руках у отца во время встреч с поклонниками, темноволосая Мэри сияла своей улыбкой с отсутствующим молочным зубом из заднего окна лимузина; во время саундчеков обе шумно носились вокруг, изображая самолеты. В те дни их единственной охраной был гигантский молодой блондин в клешах и на платформах, которого все знали как Билли и у которого, по словам Пола, было «золотое сердце».

Их с Линдой по-прежнему критиковали за то, что они берут на гастроли малолетних детей, лишая их нормального, здорового для ребенка распорядка дня и знакомя их со всеми этими ужасными привычками, которыми знамениты рок-звезды. Однако, как вспоминает Мэри Маккартни, их с сестрой всегда укладывали спать вовремя, несмотря на любые мольбы. «Да, у нас, бывало, собирались люди по вечерам, — признается сам Пол, — но это были скорее семейные сборища».

В любом случае не было другой группы, которая была бы настолько привержена здоровому отдыху на природе: вместо того чтобы киснуть, запершись в мотельных номерах, Wings предпочитали конные прогулки под началом своего босса. Денни Лэйн научился ездить верхом еще в Шотландии, и Джимми Маккаллох тоже быстро освоил это дело. Галопируя вслед за Полом и Линдой, нервный юноша-виртуоз явно расслаблялся, а его лицо становилось ясным и простым, как у ребенка.

Американские шоу были на тот момент самыми зрелищными за всю их карьеру: лазеры, клубы дыма, управляемые «взрывы», эффекты замедления и ускорения, а также постоянно сменяющиеся проекции на заднем экране, в том числе кадры съемок обложки Band on the Run с Клементом Фрейдом и Кристофером Ли и изображения героев марвеловских комиксов Дэвида Хокни.

За время представления, длившегося почти два часа (по контрасту с максимум получасовыми выходами Beatles в прошлом), Пол исполнял материал из Wings at the Speed of Sound, Venus and Mars и Band on the Run, а также кое-что из довингзовского репертуара, в частности «Maybe I’m Amazed». Здесь же была «Let ‘Em In», будущий второй сингл с Wings at the Speed of Sound, с еще одним пронзительным напоминанием о его отце. В Ливерпуле, на семейных посиделках клана Маккартни, пока Джим неутомимо наигрывал что-то на пианино, звук дверного звонка раз за разом возвещал появление новоприбывших участников гуляний. В записи на альбоме точно такой же дверной звонок использовался для представления гостей: как воображаемых — «Мартин Лютер», «Фил и Дон» (Эверли), так и реальных родственников — братец Майкл, дядя Альберт и тетя Джин.

Из всех составов Wings Пол всегда будет считать этот наилучшим. Новичок Джо Инглиш оказался не только прекрасным барабанщиком и неплохим бэк-вокалистом, но также и объединяющей силой в коллективе, ибо прекрасно ладил как с Денни Лэйном, так и с непредсказуемым Джимми Маккаллохом. А лучше всего было то, что женщина, которую он любил и на которую опирался во всем остальном, к этому времени перестала считаться в группе самым слабым звеном.

Долгие годы Линда не могла как следует освоить клавишные аккорды, которые он ей показывал, доводя до отчаяния высокопрофессиональных музыкантов-коллег, подпитывая тайное ожесточение и провоцируя конфликты, иногда даже выводя из терпения самого Пола. Однажды он выпалил, что вместо нее мог бы взять Билли Престона, однако тут же пожалел об этом и извинился. Она никогда и не спорила: «Я здесь не потому, что я великий клавишник. Я здесь потому, что мы любим друг друга». Теперь она была если не блестящим, то вполне уверенным музыкантом, которого больше не нужно было прятать с краю сцены и можно было поставить на помост сразу позади Пола.

И вместе с этим ее внутренний дискомфорт — не столько страх, сколько смущение перед сценой — сняло как рукой. Огромные черные пространства арен, полные привередливых глаз, которые раньше так ее расхолаживали, теперь выглядели даже приветливо. «На больших стадионах я чувствую себя по-настоящему уютно, — поделилась она с одним интервьюером. — Возвращаться к маленьким мне совсем не хочется».

Программа шоу должна была дать понять собравшимся, что Wings не следует воспринимать как группу одного человека. Лэйн исполнял свою «Go Now», мегахит Moody Blues 1964 года, с Полом и Линдой на подпевках, Джимми Маккаллох — написанную им в соавторстве «Medicine Jar», а барабанщику Джо Инглишу был доверен сольный вокал на «Must Do Something About It».

Интерлюдия в середине концерта, когда Пол, Линда, Денни и Джимми садились в ряд и играли «Bluebird», казалась высшим воплощением душевности, гармонии, равенства, на которое способны рок-музыканты. Правда, как вскоре выяснил гастрольный художник Хамфри Оушен, у демократии были свои пределы. «Пол и Линда всегда были очень дружелюбны и открыты, но неизменно наступал момент, когда вам приходилось сделать шаг назад, — вспоминает он. — Так же и после каждого шоу: они садились в свой лимузин и уезжали домой, где бы он ни был, а группа отправлялась в свои гостиницы».

Впервые в концертный список Wings была включена подборка песен Пола битловского периода: «I’ve Just Seen a Face», «Lady Madonna», «Blackbird», «Yesterday» и «The Long and Winding Road». Поначалу он представлял каждую, почти извиняясь: «старая вещь, которую вы, наверное, помните». И неизменно волна приглушенного ропота, прокатывавшаяся во тьме по огромному залу, подтверждала, что да, все прекрасно всё помнят.

К сожалению, в результате этого журналисты начали снова при каждом удобном случае спрашивать Пола о том, можно ли ожидать, что Beatles примут одно из многомиллионных предложений и воссоединятся. На протяжении добрых двух третей тура слово на букву B присутствовало в каждом его интервью: