М. Горький в беседе с В. А. Поссе говорил о повести Чехова «В овраге»: «Это, друг мой, у Антона Павловича поразительно хорошо вышло... И есть у пего что-то новое; что-то бодрое и обна­деживающее пробивается сквозь кромешный ужас жизни» (В. А. Поссе, Мой жизненный путь, М.—Л. 1929).

Январь 16 Отделение русского языка и словесности Имп.

Академии наук извещает Чехова об избрании его в заседании 8 яиваря 1900 г. почетным академиком по разряду изящной словесности (Центр, гос. архив лит. и иск.).

Январь 17 Телеграмма Чехову:

«Художественный театр в полном составе по­здравляет дорогого друга с днем ангела а кстати и с заслуженной оценкой вашего таланта академнею. Немирович-Данченко. Алексеев» (Гос. б-ка им. Ленина).

Январь, Нездоров. Бывают кровохарканья (Собр. соч.,

с 17-го т. 18, письма 2795, 2809, 2820).

Январь 19 Комитет пермского библиотечного общества

благодарит Чехова за пожертвование 3-х томов его сочинений в пермскую публичную библиотеку имени Д. Д. Смышляева (Гос. б-ка им. Ленина). В письме В. М. Соболевскому: «Здесь Елпатьевский и Кондаков... Оба часто бывают у меня...» (Собр. соч., т. 18, п. 2707).

М. О. Меньшиков пишет Чехову, что JI. Н. Тол­стому не понравился рассказ Чехова «Дама с со­бачкой» (Гос. б-ка им. Ленина).

Январь 20 У Чехова С. П. Бонье, О. М. Соловьева, В. К.

Харкеевич, И. Н. Альтшуллер (Собр. соч., т. 18, п. 2800).

Январь 21 Чехов послал Г.И. Россолимо по его просьбе для организуемой детской библиотеки свои рассказы

ЭБ ' Научное наследие России"

«Каштанка» и «Белолобый». В письме к пому вы­сказывает свой взгляд па литературу для детей.

«...так называемой детской литературы пе люблю и пе признаю. Детям надо давать только то, что годится п для взрослых. Андерсен, Фрегат Паллада, Гоголь читаются охотно детьми, взрос­лыми также. Надо не писать для детей, а уметь выбирать из того, что уже написано для взрослых, т. е. из настоящих художеств, произведений;уметь выбирать лекарство и дозировать его — это целе­сообразнее и прямее, чем стараться выдумать для больного какое-то особенное лекарство только потому, что он ребенок. Простите сне медицинское сравнение» (Собр. соч., т. 18, п. 2801).

Январь 22 Mux. Г1. Чехов в письме Чехову сообщает

о своей встрече с А. С. и А. И. Сувориными, во время которой они просили его «помирить» их с Чеховым. Mux. П. Чехов привел в своем письме следующие слова А. С. Суворина по поводу изме­нившегося отношения к нему Чехова: «...я знаю, отчего это случилось. Антоша не захотел простить моей газете ее направления... Я знаю это. Но разве можно, чтобы в таком громадном деле, как наша газета... могла бы существовать одна душа... Я помню, как еще в Ницце, когда мы с Антоном Чеховым шли по берегу или, кажется, по какому- то бульвару, я спросил у Чехова: отчего Вы не пишете в «Новое время»? И Чехов вдруг сверкнул глазами, как только может сверкать он один, и сказал резко: «Оставим этот разговор!» Я отлично помню это...» Мих. П. Чехов убеждал Чехова вернуть Сувориным свое расположение (Собр. соч., т. 20, стр. 645).

Январь 23 В письме А. С. Суворину отзыв о его пьесе

«Вопрос» (Собр. соч., т. 18, п. 2804).

Январь 24 В письме Ф. Д. Батюшкову о М. Горьком:

«Мне не все нравится, что он пишет, но есть вещи, которые очень, очень нравятся, и для меня не подлежит сомнению, что Горький сделан из того теста, из которого делаются художники. Он настоящий. Человек он хороший, умпый, думаю­щий и вдумчивый, по па нем и в нем много ненуж­ного груза, напр. его провинциализм» (Собр. соч., т. 18, п. 2806).

JI. Н. Толстой на спектакле «Дядя Ваня» в Художественном театре. В антрактах беседует

ЭБ ' Научное наследие России1

с Бл. И. Немировичем-Данченко о пьесе (В. И. Немирович-Данченко, Из прошлого).

Январь 27 Чехов послал В. А. Гольцеву поздравитель­

ную телеграмму в связи с двадцатилетием «Рус­ской мысли» (Архив В. В. Гольцева).

Пишет В. А. Гольцеву, которого поздравляет с юбилеем: «В последние 10 лет ты был для меня одним из самых близких людей».

Высказывается ио поводу решения отметить юбилей Гольцева открытием читальни в Старой Рузе, где у Гольцева была дача. — «Идея открыть читальню в Ст. Рузе мне совсем не нравится. Ведь в Ст. Рузе ничего нет, кроме парома и трак­тира, — это раз; во-вторых, хорошей читальни открыть все равно нельзя и, в-третьих, от чтения книжек в читальнях мужики нисколько не умнеют. Надо бы стипендии. Когда будет твой 25-летппй юбилей, я предложу в честь твою дать полное гимназическое и университетское образование ка­кому-нибудь «кухаркиному сыну», столь ненавист­ному твоим принципиальным противникам».

В этом же письме о напечатанных в первой книжке «Русской мысли» повести М. В. Крестов­ской «Вопль» и начале повести Д. Н. Мамина-Си­биряка «Около господ». — «Вопль» Крестовской хорошая вещь; всё хорошо, кроме названия. Вещь в стиле толстовского «Семейного счастья», в ма­нере попахивает старинкой — и так всё деликатно и умненько. Маминовская повесть — это грубая, безвкусная и фальшивая чепуха» (Собр. соч., т. 18, п. 2809).

JI. Н. Толстой записал в своем дневнике, что он «возмутился» пьесой Чехова «Дядя Ваня», ви­денной им в Художественном театре (JI. II. Тол­стой, Собр. соч., т. 64, М. 1935).

Январь 28 В письме М. О. Меньшикову о JI. И. Толстом:

«Я боюсь смерти Толстого. Если бы оп умер, то у меня в жизни образовалось бы большое пустое место. Во-первых, я ни одного человека не любил так, как его; я человек неверующий, но из всех вер считаю наиболее близкой и подходящей для себя именно его веру. Во-вторых, когда в литера­туре есть Толстой, то легко и приятно быть литератором; даже сознавать, что ничего не сделал и не делаешь, не так страшно, так как Толстой делает за всех. Его деятельность служит оправда- эб изо с«, и. Гптивич пнем тех упований п чаяний, какие на литературу возлагаются. В-третьих, Толстой стоит крепко, авторитет у него громадный, и, пока он жив, дурные вкусы в литературе, всякое пошлячество, наглое и слезливое, всякие шершавые, озлоблен­ные самолюбия будут далеко и глубоко в тени. Только один его нравственный авторитет способен держать па известной высоте так называемые ли­тературные настроения и течения. Без него бы это было безпастушное стадо или каша, в которой трудно было бы разобраться.

Чтобы кончить о Толстом, скажу еще о «Воскре­сении», которое я читал не урывками, не по частям, а прочел все сразу,