Наблюдаю за тем, как проходят мимо. И в какой-то момент взрываюсь, ибо черная ревность в кратчайшие сроки ядовитой субстанцией распространяется по вздыбившимся венам.

— Илюха, давай не сейчас, — Абрамов предпринимает попытку притормозить меня, но процесс уже запущен.

Сорвало к чертям предохранители. Сейчас будет файер!

Двинув следом за парочкой, настраиваюсь на разговор.

— Сань, — прихватываю ее за локоть, нагнав у ворот, за которыми находится парковка. — Давай поговорим.

— Не сейчас, ладно? — отрицательно качает головой.

— Сейчас, — спустившись пальцами к ладошке, выдвигаю упрямо.

Сокращаю расстояние между нами. Жадно разглядываю ее вблизи.

Дрожит. Бледная. Темные круги под глазами. Белки с потрескавшимися сосудами. Взгляд, отражающий бесконечную усталость, но в то же время… горит какой-то отчаянной решимостью.

Маленькая моя. Любимая. Желанная.

Прости…

Таким потоком разношерстных эмоций накрывает, как только рядом оказываюсь. Не захлебнуться бы. Выплыть….

Смотрим друг на друга. Неотрывно. Не моргая. Так, будто целую вечность не виделись.

А так и есть ведь.

Черт… Как же мне тебя не хватает, девочка! Погибаю, блять. Не живу без тебя. Существую. Мир все свои краски растерял.

— Илья, пожалуйста… — выдохнув, пытается освободить свою руку.

— Подожди. Не уходи, дай мне минуту.

— Не надо. Не сейчас, — повторяет, болезненно сморщившись.

Что-то не так. Я чувствую.

Закрылась. Не подпускает. Выстроила преграду.

— Саша, мы едем? — влезает в наш диалог тот самый третий лишний, которому отчаянно хочется начистить морду.

— Езжай на все четыре, — отвечаю вместо девчонки.

— Отпусти ее. Она не хочет говорить с тобой.

— Слушай, съебись в закат, по-хорошему, — предупреждаю, стиснув челюсти до скрежета.

— Саша едет со мной, — заявляет уверенно.

— А ты не попутал? — нехотя разжимаю ладонь, высвобождая ее пальчики из плена своих. Медленно подхожу к зарвавшемуся кавказцу. — Ты забыл о том, что перед тобой чужая жена?

— Вспомнил про жену? — усмехается тот.

Толкаю его в грудь. Он отзеркаливает тем же движением.

— Не начинайте..

Я заведен до предела. Взбешен. Разгневан.

Да и этот тоже быкует.

Драка неизбежна.

Бью его первым. И понеслось… Падаем вниз. Катаемся по асфальту, нанося друг другу один удар за другим.

— Хватит! — Рыжая предпринимает безуспешную попытку остановить этот мордобой.

— Прекратите, парни… Сколько можно? — поддерживает ту же волну подоспевший к нам Ян.

Куда там…

Наша взаимная неприязнь не знает границ. И, надо отметить, сегодня Юнусов как-то по-особенному зол. Ощущается, что тоже подрывает его внутри не по-детски.

Разбиваю ему рожу. С особым удовлетворением наблюдая за тем, как из носа течет кровь.

— Саша моя. Была, есть и будет. Уясни блять! — зажимаю его шею сгибом локтя.

Придушить бы его к дьяволу. Вечно ведь путается под ногами!

— Она могла из-за тебя погибнуть! — целенаправленно давит на больное.

— Не лезь в нашу с ней жизнь!

Продолжаем ожесточенную схватку.

— Как вы меня достали!

Внезапно раздается выстрел.

Помимо воли оба вынужденно замираем.

— Упростить вам жизнь, а? Следующий будет сюда! Меня, на хрен, все задолбало! — кричит Сашка.

В ужасе смотрю на револьвер, который она приставила к своему виску.

— Спятила? Опусти, Сань.

Я от этой картины в полном шоке. Страшно за нее, пиздец.

— Не приближайтесь ко мне оба! — цедит сквозь зубы, чеканя по слогам.

Убирает револьвер вниз, и я с облегчением выдыхаю. Напугала меня, глупая, до сердечного спазма и выступившей на лбу испарины.

Принимаю сидячее положение. Наблюдаю за тем, как она уходит, покидая территорию больницы.

Хочется наплевать на все и броситься за ней. Обнять крепко-крепко. Усадить в машину. Увезти домой, где будем только мы. Я и она. Наедине. Без посторонних.

Однако что-то подсказывает мне: сейчас — не лучшее время. Нужно переждать и выдохнуть. Дать ей возможность успокоиться. Успокоиться самому и сосредоточиться на деле. Иначе не видать мне счастливого будущего, как своих ушей…

— Пацаны, сколько можно? Вам заняться нечем? — Ян осуждающе цокает языком, глядя на то, как мы поднимаемся с асфальта.

— Прикоснешься к ней — в бетон закатаю, — предупреждаю Юнусова прежде, чем уйти.

*********

Как и предполагал, крыса довольно-таки быстро развязала язык Динамиту. Благодаря чему удалось выяснить много интереснейших подробностей, а также выйти на нужных людей. Куда более серьезных, чем эта продажная гнида.

Ах да… Вскоре к Диме присоединяется замечательный сосед. Дымницкий, при помощи своих чудо-программ помог отыскать сбежавшего от судебных тяжб Жигалова, засевшего на безымянной даче в одной из подмосковных деревень. Вот уж от кого действительно была получена самая ценная и полезная информация! Спасибо, крысе. Отработала на все сто! После чего была выпущена на свободу.

Итак, по итогу, я четко понимал, кто и как отплатит за все то, что происходило со мной и моими пацанами в последнее время.

И должно было произойти. Ведь останавливаться они, естественно, не планировали. Заказ на меня никуда не делся.

Вы спросите, кто «они»? Те самые лузеры, потерявшие свои миллионы на афере с квартирами. Четыре фамилии. Каждая последующая громче предыдущей. По аналогии и цепочка организованных мною «случайных» событий была выстроена таким же образом.

Минувшие три дня подарили СМИ убийственную дозу сенсаций. А мне — чувство морального удовлетворения.

Кровь за кровь. По-другому никак.

Еще разок глубоко затянувшись, бросаю окурок в урну, предварительно затушив его о ее края. Бодрым шагом направляюсь в сторону того самого отделения полиции, стоя у которого осознал, что один из моих друзей — предатель.

Сообщаю дежурному о своей записи к начальнику отдела. Того предупреждают о моем визите. Меня долго обыскивают с головы до пят, после чего наконец пропускают в кабинет.

Надо же, не стал теряться и врать, что отсутствует. Удивительно!

— Ну здорово, — улыбаюсь, глядя на недовольную морду Бандалетова-младшего. — Полагаю, ты собирался меня вызвать, но, как видишь, я решил прийти сам. Дерьмово выглядишь. Совсем не спишь? Много работы? — издевательски интересуюсь, кивая на кипу газет, разложенных перед ним на столе.

Молчит. Внимательно следит за каждым моим движением. Очкует.

— Да не ссы, Богдан. Чего ты так напрягся? Из оружия со мной только моя харизма, — широко улыбаюсь, демонстрируя отличные зубы.

Сто пудов сидит в бронике. Может даже парочку натянул. Не исключено.

— Присяду, не возражаешь?

Не дожидаясь его разрешения, опускаюсь на обитый бархатной тканью стул и, закинув ногу на ногу, откидываюсь на спинку.

— Что в мире творится? — подтягиваю к себе стопку бульварной прессы. — Генеральный директор ФорсОйл погиб в результате взрыва. Ну и ну… — театрально цокаю языком. — Глава РосПромТорга был найден на дне собственного пруда в Подмосковье. Какие страсти! — беру в руки следующую газету и читаю заголовок, напечатанный яркими буквами. — Ночной пожар в «Рамстрое»… — качаю головой.

— Хватит устраивать цирк, я знаю, что это ты! И докажу! —