профессором Виноградовым признал это не опасным для моего здоровья, а меня самого – вполне дееспособным.

Борис Михайлович часто общался Реципиентом и враз раскусит «подделку». Возможно, это и не будет иметь фатальных последствий, но…

Чем чёрт не шутит!

Тот кивает:

- Слышал об этом и выскажу своё мнение: «микроинсульт» явно пошёл Вам на пользу, Иосиф Виссарионович.

Хм, гкхм…

Пристально вглядываюсь в него: уж не стебается ли, пенёк старый?

 

Так ничего и не поняв, решаю от «прелюдии» прейти непосредственно «к телу» и спрашиваю:

- Обижаетесь поди на меня, Борис Михайлович, да?

Тот предельно вежливо:

- Мне не за что на Вас обижаться, Иосиф Виссарионович. Всем чего достиг, я обязан Вам и только Вам…

Однако в его глазах я вижу бессильную стариковскую обиду, так хорошо мне знакомую по себе.

Качая головой, с горечью:

- Обижаетесь… Но что поделаешь: «война – дело молодых», а мы с Вами уже того… Вышли из этой возрастной категории! Или, Вы мне посоветуете устроить стариковскую богадельню - типа «Военного совета», что был при последнем российском Недержанце?

Тот аж перекрестился перепугано:

- Господь с Вами, товарищ Сталин!

Указательный палец в небеса:

- Вот и я про то же, товарищ Шапошников! И я, уйду на заслуженную пенсию, как только подготовлю себе преемника… Ибо, понимаю: лучше отойти от дел в зените славы, чем остаться в памяти народной - несущий всякий маразматический вздор сморщенной обезьяной и сдохнуть под злорадное: «Ну, наконец-то!».

Под тень омрачившую моё чело, взаправдошно печально жалюсь:

- К сожалению, найти правителя такой огромной и имеющую столько проблем страны - гораздо сложнее, чем начальника генерального штаба её вооружённых сил…

Шапошников не стал меня разубеждать – что мол, Сталин – великий и незаменимый, что явно говорило в его пользу. Просто сидел и смотрел на меня умными, с печатью вечной усталости глазами.

 

В полном молчании мы с ними допили по стакану и по обоюдному согласию налили по второму…

Затем сделав первый глоток, я:

- Но перед тем, как предаться заслуженному долгой и безупречной службой на благо Отечества безделью - предварительно купив соломенную шляпу, шлёпки и бамбуковую удочку, предлагаю Вам «дембельский аккорд»…

У того, слегка вытягивается и без того смахивающее на лошадиное, лицо:

- Что, что? Какой-какой «аккорд», извините?

Как будто не слыша вопроса, смотря на лепной потолок:

- …Месяца, скажем на три – до мая: как раз на весенний жор рыбы в Средней полосе успеете, а там и пляжи Крымского побережья подоспеет.

Мечтательно, с отчётливо слышимым оттенком лютой зависти:

- Море, Солнце, белый песок и гадящие на него чайки… А Вы ходите «самоваром» среди курортниц в бикини…

- В чём, в чём?

Не вдаваясь в столь интимные подробности, восклицаю:

- Как я Вам завидую, Борис Михайлович! Сам бы ради этого поехал в командировку военным атташе в Германию…

Затем с сожалением разведя руками:

- …Но сами понимаете: на хозяйстве оставить некого.

 

До моего собеседника начинает доходить:

- Вы предлагаете должность военного атташе в Германии, Иосиф Виссарионович…? Мне?!

Дурашливо-удивлённо озираюсь по сторонам и даже заглянув под стол, восклицаю:

- А, что? Здесь ещё кто-то есть?

У того – смятение чувств, на лице написанное: крайнее изумление, парализующая оторопь и даже тщательно скрываемый страх – вылезающий как шило из мешка.

Изрядно озадаченный такой реакцией, вопрошаю:

- Вам что-то не нравится, Борис Михайлович? Должность или страна? Извините, но Германия: она хотя и гитлеровская - но всё же это не Эфиопия, где Вас запросто схарчат - несмотря на дипломатический статус и невзирая на почтенный возраст.

Шапошников, хватаясь «за мотор»:

- Да, нет… Всё так неожиданно… Погодите…

Хотел уже послать «прикреплённого» за скорой медицинской помощь, как маршал пришёл в себя и, довольно адекватно спросил:

- Почему именно меня? Ведь, военный атташе – это…

Прерываю:

- Я знаю, кто такой «военный атташе»: резидент разведывательной сети в стране под дипломатическим прикрытием…

Перехожу на полушёпот:

- …Но Вам, Борис Михайлович, ничего разведывать не надо – всё уже разведано до Вас.

У того, расширяются зрачки:

- Извините…?

Думаю:

«На хрен мне ваши «источники» с резидентами, если у меня «послезнание» есть?».

Вслух же:

- Я хотел сказать: этим будет заниматься прежний военный атташе в Берлине, на должности вашего первого помощника.

Хотя конечно, Кобулов-младший требует замены - как не соответствующей своей должности. Понавербовал там у себя в Берлине «двойников» и заваливает Центр «дезой» от Канариса. Ну, да ладно: скоро война, а «коней на переправе не меняют».

- Почему именно Вас, спрашиваете? Извините, но Вы - по всем параметрам подходите для этой архиважной миссии и, никого другого подходящего под рукой нет. А время меж тем не терпит!

 

Шапошников, о чём-то - о своём размышляя, допил свой чай и только потом спросил:

- И в чём же будет заключаться моя «архиважная миссия»?

- В разном. Вот например… Эээ…

Большим глотком допив свой остывший и, наливая новый стакан чая, задаю неожиданной вопрос:

- …Борис Михайлович, Вы языком Гёте и Геббельса хорошо владеете?

Сей маршал СССР был самым образованным из своих коллег, до Первой мировой войны последовательно закончив гражданское реальное и военное пехотное училище, затем – Николаевскую академию Генерального штаба.

Языками владеть должен!

Тот, с непонятным мне испугом в глазах, очень осторожно:

- Очень давно не имел практики…

Я, жизнерадостно:

- Вот и хорошо! Первым делом плотно займётесь изучением языка среды обитания.

 

Соскочив и в возбуждении «закружив» вокруг столика:

- Как говорил один мой знакомый моряк дальнего плавания – знавший как бы не «двунадцать языков»: язык проще всего учить - сняв в порту проститутку… Буквально неделя и вы уже балакаете не хуже её!

Вижу вытаращенные глаза и уточняю:

- Борис Михайлович, Вам по портам бегать не придётся – слово даю! По идее, стоит только обмолвится где-нибудь в приличном обществе – и столько шлюх налетит, что только выбирать успевай. Вам какие нравятся: полненькие или худенькие? Беленькие или чёрненькие? Жаль конечно, но «в шоколадку» Вам на старость лет «потыкать» не обломится – из-за нынешней расовой политики Третьего Рейха…

Вижу, что тот что-то нудится и, понимающе-ободряюще подмигнув:

- Если имеются какие-то чисто стариковские мужские «проблемы» - то не берите «в голову», а предоставьте это делать вашей подружке!

Шапошникова краснея как помидор, возмущённо:

- Товарищи Сталин! Я бы Вас попросил…

Я примиряюще поставил перед собой руки ладошками