из других стран Азии, принимали участие в индонезийской торговле задолго до появления здесь европейцев и селились в небольших количествах в приморских городах. Первоначально Компания благожелательно отнеслась к появлению китайского — трудолюбивого и искусного — населения в своих владениях, но после того как она укрепила свои позиции на Яве, отношение к китайцам изменилось. В богатых китайцах Компания стала видеть более ловких, чем она сама, конкурентов, а в бедных — источник недовольства и социальной нестабильности. В июле 1740 г. генерал-губернатор Адриан Валкенир (1737–1741), человек необузданного темперамента, не всегда продумывавший последствия своих решений, распорядился выслать всех батавских китайцев, не имевших определенных занятий. Распоряжение было использовано служащими Компании в корыстных целях: хватали богатых китайцев-старожилов и под угрозой высылки вымогали у них деньги. Китайцы стали вооружаться. В ночь с 8 на 9 октября по прямому наущению властей солдаты и моряки вместе с городской чернью устроили в Батавии антикитайский погром. Убивали всех китайцев, без различия пола и возраста, дома разграблялись и сжигались. Бойня продолжалась в течение недели. В ответ вспыхнуло восстание китайского населения, с которым сомкнулось антиголландское движение в Матараме. Восстание удалось окончательно подавить лишь в 1743 г.

Во второй половине XVIII в. китайцы, которых Компания перестала преследовать, превратились в экономически важный элемент общества, сосредоточив в своих руках посреднические функции.

Немногочисленные голландцы и другие европейцы (около 10 тыс. человек в конце XVIII в.) в общем мало контактировали с индонезийцами, которые оставались вне воздействия европейской культуры и ее системы ценностей.

Европейцы концентрировались главным образом в Батавии. Хотя европейские колонии были в Семаранге, на Амбоне, в Макасаре и других местах, облик колонизаторов определял прежде всего Homo Bataviensis. Среди голландского населения Батавии различались две группы: служащие Компании и «свободные горожане». Если принять во внимание, что большинство голландцев устремлялись в Индонезию с одним лишь желанием — разбогатеть и что в массе своей эти люди составляли отнюдь не лучшую и не интеллектуальную часть голландского общества, то неудивительно, что из них формировались нувориши с соответствующими наклонностями. Косность, презрение к местному населению, привычка жить в роскоши, пренебрежение образованием и культурными ценностями характеризовали осевших в Батавии бывших служащих Компании, ставших «свободными горожанами». Поскольку Компания запрещала им заниматься частной торговлей и предпринимательством, они промышляли откупами и ростовщичеством — занятиями, не способствующими совершенствованию человеческой натуры. «Свободные искусства» были в Батавии не в почете. Когда Корнелис Сёйтхофф, зять великого Рембрандта, потеряв надежду прокормить себя живописью, занялся ремеслом, он был обвинен в нарушении монополии Компании и чуть было не попал в тюрьму. К счастью, помогли друзья, и Сёйтхофф стал служащим Компании — он получил место надзирателя в той тюрьме, куда его собирались отправить.

Культурная и интеллектуальная жизнь Батавии была небогатой. Список книг, опубликованных в Батавии на протяжении XVII–XVIII вв., включает множество сборников административных распоряжений, некоторое количество религиозных сочинений, немногочисленные перепечатки голландско-малайских словарей и грамматик и, наконец, с 1731 г. ежегодный справочник с чинами и должностями служащих Компании. Монотонность официальных публикаций и перепечаток лишь изредка прерывалась такими книгами, как дидактическая поэма Якоба Стеендама для юношества или поэма Питера ван Хоорна о мудрости Конфуция. В этом списке промелькнуло историческое сочинение, рассказывающее об осаде Батавии войсками Матарама в 1629 г. Впоследствии это сочинение вдохновило батавского чиновника и поэта XVIII в. Питера де Вриса на сочинение драмы, «украшенной песнями, танцами и живыми картинами», под названием: «Ян Питерсзоон Кун, Основатель батавской свободы. Драма о войне со счастливым концом».

В 1778 г. Якобус Радермахер, один из высших служащих Компании, основал Батавское общество искусств и наук. Хотя «сообщения о естественной истории, древностях и обычаях» народов Архипелага приветствовались Батавским обществом, в начальный период своей деятельности оно занималось в основном проблемами городского хозяйства. Тот же Радермахер стал основателем первых франкмасонских лож в Батавии в 60-х годах XVIII в. Идеи европейского Просвещения слабо затронули голландскую колонию, где царил дух стяжательства, презрения к «туземцам» и пренебрежения к образованности, художественным ценностям и знаниям.

Неискушенному наблюдателю конца XVIII в. мощь и богатство Компании казались непоколебимыми. Регулярно выплачивались дивиденды, и акции Компании в 1781 г. продавались по цене, в два с лишним раза превышавшей их номинальную стоимость. Блестящий фасад скрывал, однако, полностью прогнившее здание. Прибыли Компании падали: в 1724–1725 гг. ее баланс впервые был сведен с дефицитом, но поскольку отчеты не публиковались, а бухгалтерские книги в Батавии не соответствовали тем, что находились в Амстердаме, общественное мнение Нидерландов не имело представления об истинном положении дел. Расходы на войны и управление поглощали львиную долю доходов от дани, налогов и торговли, а дивиденды пайщикам (неизменные 18 % годовых) выплачивались за счет постоянных займов.

Компания была коррумпирована сверху донизу. Генерал-губернаторы с жалованьем 700 гульденов в год привозили домой состояние в 10 млн гульденов, младший торговец платил (официально) 3500 гульденов за назначение на пост с жалованьем 40 гульденов в месяц и получал на этой должности годовой доход в размере 40 тыс. гульденов. Коррупция достигла таких размеров, что накануне падения Компании был введен официальный налог на взятки, которые получали ее должностные лица. Коррупция сочеталась с прямым воровством: недостача в миллион гульденов в казначействе Батавии не была раскрыта, пока скоропостижно не скончался главный кассир.

Причина упадка Ост-Индской компании была глубже, нежели дефицит в ее балансе и коррупция служащих. Упадок Компании с ее устаревшими методами, препятствиями, чинимыми ею частной инициативе, в том числе и голландских предпринимателей, был неизбежен и закономерен. Несмотря на сохранение и даже расширение нидерландской колониальной империи, в XVIII в. страна утратила свою колониальную, торговую и морскую гегемонию, которая перешла к Великобритании. Попытки наиболее дальновидных колониальных деятелей осуществить некоторые реформы натолкнулись на сопротивление торговой олигархии в метрополии. Окончательный удар по колониальному могуществу Нидерландов и ее Ост-Индской компании нанесла Четвертая англо-голландская война (1780–1784). Тяжелее всего сказалась морская блокада. Все связи между Архипелагом и Европой были прерваны, огромное количество непроданных товаров скопилось на складах Батавии.

В 80-90-х годах XVIII в. правящая верхушка Соединенных провинций безуспешно старалась поправить дела Компании, создавая бесчисленные комиссии и выдвигая различные проекты реорганизации управления Компанией и ее колониальными владениями. Борьба вокруг предоставления Компании займов и проведения реформ в ее управлении оказалась тесно связанной с бурными внутриполитическими событиями в Республике Соединенных провинций во второй половине XVIII в.

В 1793 г. Франция начала войну с Англией и Нидерландами. Голландские эмигранты во Франции сформировали Батавский легион, одним из офицеров которого был Херман Виллем Данделс, бывший адвокат, будущий наполеоновский маршал и генерал-губернатор Индонезии. В январе 1795 г. французская армия заняла Нидерланды. Статхаудер Вильгельм V Оранский бежал в Англию. Падение Оранской династии