— Yes, sir! — мгновенно ответил в общей рассылке новый командир десанта Крайчек. Поляк или чех? Для Синохары разница была ускользающей и не важной.

Бауман, как оказалось, погиб при высадке, приземлившись прямо на умную мину. Их тут было как грибов в осеннем лесу, но эти грибы еще и могли подбираться к вам. Не очень-то беспокоились повстанцы о местных жителях. Хотя те наверно не были против — психологию таких людей Гарольд знал, насмотрелся на них в других отсталых бантустанах. Всегда нужны глаза на затылке против этих дикарей, которые не понимают, что их пришли освобождать. Которые всегда готовы воткнуть нож в спину представителям правопорядка. И пищат от радости, когда в деревню заходят их «заступники».

Разминированием займутся дроны.

— Капитан Крайчек, всех ваших людей можете забрать. Они мне не нужны.

Он не считал нужным даже скрывать это распоряжение и ограничивать доступ. Уровень шифровки был недосягаем для повстанцев… ну а свои… или Мэйвезер настолько доверял им, или настолько презирал.

Отдав честь, трое «арийцев» с ручными пулеметами в экзоскелетах, украшенных немецкими геральдическими знаками, исчезли. Похоже, они чувствовали страх перед этим человеком.

Они остались вдвоем. И Гарольд подумал, что понимает их.

Платформа повернулась на девяносто градусов, и сидящий на ней толстяк, словно китайский богдыхан, оказался лицом к Гарольду. Но тоже смотрел куда-то в переносицу, словно не уважал.

И слова говорил, будто выплевывал. А выражение его лица… оно не считывалось. Эвристическая система, которая могла определять намерения (полковник сам Гарольду ее записал, хотя обычно такое ставили только службам внутренней безопасности), сбоила. Пытаясь определить эмоции, она перечисляла то ли смертные грехи, то ли стадии принятия. Гнев, уныние, ярость, отрицание, спокойствие… И снова по кругу. Гнев…

И уж точно на этом лице не было обычной спеси начальника. Хоть на этом спасибо.

— Пошли.

Майор смотрел вроде бы на Гарольда, но одновременно держал в поле зрения горизонт.

И больше ничего не сказал. Все остальное писал текстом. Будто привыкший общаться SMками. Хотя с помощью Swift Messages переписывались далеко не только тинейджеры, Гарольд считал извращением использовать их, когда находишься близко. А здесь вместо SMок использовалась боевая командная оболочка.

А еще Мэйвезер сделал колпак аппарата непрозрачным. Видимо, снайперов он все-таки опасался.

«Вимана», похожая на летающее блюдце, понеслась впереди.

Мэйвезер даже не утруждал себя ожиданием и не обращал внимания на ландшафт, пролетая и над мангровыми болотами, и над оврагами, и над зарослями. Гарольд вскоре понял, что даже усиленный бег в экзоскелете не поможет его догнать. И тоже взлетел. Невысоко, на пару метров. Ему пришлось выжать из экзоскелета почти все. Платформа двигалась со скоростью около ста километров в час. Ему пришлось включить форсаж, но он все равно отставал от нее.

— Не тормози! — подгонял его Мэйвезер.

Вскоре они прибыли на пригорок возле ручья, где пахло гарью и жженым мясом. Почти как пахнет недавно сгоревшее барбекю. Ручей был засыпан землей. Похоже, тут был какой-то фермерский дом, но от него остался только фундамент. В бывшем саду была воронка, будто там хлопнулся небольшой метеорит.

Гарольд потратил целых пять минут, рассматривая уничтоженную батарею ПВО повстанцев, которую накрыли плавучие батареи флота Корпуса из залива.

Все-таки расчет был живой. А теперь стал мертвый. Трупы операторов и клочья их тел были раскиданы вокруг, окружая почерневшие обломки колесной техники, которая теперь сгодится только на металлолом. Но головная машина — командная, без пушек, но с радаром, почти уцелела. Нет, комплексы были не китайские и не русские, а вовсе даже французские, двадцатых годов. Хотя это ничего не значило. Их поставляли на экспорт много куда. И даже сейчас на черном рынке можно купить любое оружие, кроме ядерного.

На шевронах у тех мертвецов, кто не очень обуглился, можно было опознать черные молоты. Черногвардейцы. Интересно, как анархисты вообще могли работать вместе и не поубивать друг друга? Да еще и сложной техникой управлять.

В местном сыром климате они быстро испортятся. Закопать или кремировать нельзя — тут еще должны работать эксперты; дистанционно, само собой — в виде аватар. Дальнейшей обработкой и дезинфекцией займутся роботы. Некоторых поместят в холодильники. Но если тел будет очень много — придется задействовать полевые крематории.

Отстреляться анархисты, сбившие транспортник, успели, а вот поменять позицию — нет, хотя уже начали — машины были переведены в походный режим.

Синохара насчитал девятерых. Внутри он не чувствовал ни жалости, ни ненависти. Все было по-честному.

— Площадку охраняйте. Нам дали трое суток, чтоб развернуть базу. Но это время сократили до 48 часов. Поэтому я вас оставлю, а вы занимайтесь. Транспорт уже выгружает модули, но точное место выберите сами. Я предлагаю деревню. Малый энерготанкер даст достаточно энергии. Наша зона ответственности — все, что севернее 18 градусов 58 минут северной широты и западнее 95 градусов западной долготы. С севера ее ограничивает океан. С запада — зоны ответственности соседей, ты их видишь на карте. За ее пределы не выходить. Наступление начнем в ближайшее время.

«В общем, если ты не тупой и умеешь пользоваться картами, то справишься», — подразумевалось в этих словах.

Лицо майора оставалось неподвижным и глухим. Казалось, текст генерировался без его участия. А может, уже хранился в буфере заранее. Синохара почувствовал желание отвесить ему хорошую оплеуху, чтоб сбросить с этой летающей хреновины в грязь. Он вызывал сейчас у австралояпонца больше ненависти, чем мертвые партизаны. Какие к черту криминалисты? Тут скоро будет столько трупов, что никто за век их не обследует.

Стиснув зубы, он кивнул и нажал на флажок, что задание принято.

Но к тому моменту Мэйвезер уже улетел. Больше за следующие несколько дней в реальности они не виделись, поддерживая связь по каналу.

Первая ночь была очень тяжелой. Автоматы стрекотали без перерыва. Хлопали разрывы минометных снарядов. Повсюду мелькали вспышки.

Их прикрытие понесло потери почти сразу. А за следующие три часа «арийцы» отбили пять атак, в каждой неся потери, хоть ребелы и укладывали троих своих за одного бронированного врага.

Значение имели только тяжелые и безвозвратные. Остальные тяжеловооруженные бойцы в костюмах из наноматериала, подлатавшись с помощью смарт-аптечек и накачавшись стимуляторами, вернутся в строй через несколько часов.

Видимо, эти анархисты уже сталкивались с пехотой в наноброне. Знали, что почти бесполезно стрелять по ней калибром 5.45, что толку нет от большинства подствольных гранатометов. Использовали бронебойные патроны и оружие с сильным заброневым действием. Такие, даже если костюмы десанта пробить не могли, наносили сильные тупые повреждения и