детства, с первого дня в общевойсковом училище. Во всём и всегда поддерживая друг друга, помогая в учёбе, проводя увольнительные то в одном, то в другом доме… и в то же время свято соблюдая неписаные традиции невмешательства в личную семейную жизнь. «Не лезь, куда не зовут». Да, конечно, Яржангу было нелегко. Не самый младший, но не наследник. Десять братьев, с большими разрывами в возрасте… да, это рождало проблемы. Но Яржанг всегда справлялся сам, и только иногда прорывались даже не жалобы, а… трудно подобрать слово. Яржанг аккуратист и злился из-за неизбежного в этих условиях беспорядка. А вот ему нравилась огромная классная комната в Орртене, где десять мальчиков, да нет, старшие — уже юноши, мужчины, студенты и курсанты, а младшие ещё не учатся, — и все сразу рисуют, чертят, читают, пишут сочинения и ставят опыты, спорят, ссорятся и мирятся, смеются и злятся, и всё сразу…

— Тебе хорошо, ты один, — как-то вырвалось у Яржанга.

И он смолчал, не стал рассказывать, как ему бывает одиноко в огромном от пустынности родовом «гнезде», почти замке. Тогда он и дал себе слово, что у него все сыновья и дочери будут вместе, сколько ему даст Огонь, столько он и вырастит, и его род будет столь же многочисленным и сильным, как и род Юрденалов.

А потом они разошлись по разным войскам, он остался в пехоте и уехал в глухой гарнизон, а Яржанг пошёл в спецвойска.

— Тебе будет нелегко.

— Знаю.

Они — два свежеиспечённых младших лейтенанта — сидят на веранде летнего кафе в Центральном парке. На столе бутылка лёгкого, но хорошего вина, сухие бисквиты. Светит солнце, мимо дефилируют изящные и миловидные барышни, изнывающие от желания стать подругой, а то и женой молодого перспективного военного. Любой генерал был сначала младшим лейтенантом, а генеральша выходила замуж тоже… не за маршала. Но Яржанг серьёзен.

— Знаю, — повторяет он, — но там у меня реальные шансы сделать карьеру. Я младший, мне потолок — полковничьи погоны, но полковник в спецвойсках значит очень много.

— Согласен. Но они славятся разгильдяйством и своеволием.

— Ничего, — Яржанг улыбается холодной и даже злой улыбкой. — Я справлюсь. Я не отступлю, друг. Буду первым.

…Яржанг сдержал слово. Первый генерал спецвойск. Но… до него доходили всякие слухи о спецовиках, именно слухи, действительно, специфическая деятельность, информация строго ограничена и только для тех, кому положено и дозволено, но догадаться, проанализировать и сделать выводы не так уж трудно, да жёстко, даже жестоко, но… но необходимо и кто-то должен этим заниматься. Выполнять грязную, но необходимую работу. Яржанг держался. И когда на Юрденалов обрушилась волна несчастий… За полгода от могучего рода остались двое — сам Яржанг и его брат-бастард Яшен. Он тогда как раз приехал в Аргат на переаттестацию и вообще по всяким делами и первым долгом пошёл к Яржангу. И не узнал друга. Высохший, с тёмным, словно опалённым изнутри лицом. Он выразил положенные сожаления. Яржанг молча кивнул, принимая его соболезнования. И он понял, что большее недопустимо. И они говорили о политике, ещё о чём-то. И странная, вроде не к месту фраза Яржанга: «Чтобы стать первым, надо стать единственным». Нет, он ни разу, ни на мгновение не позволил себе усомниться в друге, жёстко пресекая любые доходившие до него сплетни, а Яржанга, действительно железной рукой наводившего порядок в спецвойсках, тогда, да и потом были готовы обвинять во всех мыслимых и немыслимых преступлениях. Нет, он не верил тогда, не верит и сейчас. Трагическое стечение обстоятельств! Не больше. Яржанг — молодец, справился, удержал род. Ведь Яшен — он его помнит — серая личность, да что там, если честно, дебил, тупой исполнитель, и то самых простых заданий, даже до старшего сержанта не смог подняться. Яражанг взял его в Орртен, поручил ему воспитание своего бастарда…

…Таргонайр недовольно нахмурился. Эта история с нелепой продажей мальчика в рабство сильно задела его. Как Яржанг мог так сглупить?! Если бы он тогда был в Аргате, если бы Яржанг доверился ему… он бы поднял, бросил в прорыв своих мальчиков, и Аррол, и Арзак говорили ему, что это глупость, что такую проблему таким способом не решить, но, к несчастью, глупость оказалась необратимой. Яржанг сразу, в одну долю потерял всё. Позорная отставка, недееспособный наследник, гигантский родовой долг, одиночество, кольцо молчания в Офицерском клубе, всеобщая неприязнь… Яржанга и раньше многие не любили, завидовали, боялись, но не презирали, а теперь… проигравший полководец… бессильный лев хуже падали, его и осёл лягает.

Таргонайр встал и прошёлся по кабинету, успокаиваясь. Помочь другу он сейчас не может, разве только… попытаться найти и выкупить его сына, чтобы Яржанг мог хотя бы видеться с ним. Но… он тогда сгоряча высказал это своим мальчикам.

— Ты собираешься выплачивать долги Гарвингжайгла? — подчёркнуто удивился Аррол.

— Это ничего не изменит, — кивнул Арзак, — всё было сделано строго по закону, и ты должен будешь подчиняться правилам Рабского Ведомства.

— Тебе придётся пороть сына генерала Юрденала, — подхватил Арруах, — ведь раба надо наказывать, вряд ли это понравится генералу.

— Он не примет такой помощи, — поддержал братьев Арбантайр. — Оставь всё как есть, если хочешь сохранить дружбу.

Он понял, что мальчики правы, и согласился с ними. Оставил всё как есть. Пусть будет, как будет. По воле Огня. И хватит, надо думать о своей семье. После Нового года всё будет… по-другому. Всё-таки, зачем понадобилось ломать устоявшееся веками? Законы — тот же Устав, а Устав — основа любой армии. Конечно, кое-что можно считать устаревшим, но тогда нужны изменения, корректировка, но не полная отмена! Но с другой стороны, законы, как и приказы, не обсуждаются, а исполняются. Ладно, пусть пройдут праздники, а там видно будет. Арзак советует не спешить и, разумеется, прав. Не спеши выполнять команду «Пли!», вдруг скомандуют «Отставить!» Ещё одна старая, но сохранившая действенность мудрость. Аггел возьми, умели древние формулировать!

Дамхар

Усадьба капитана Корранта

Как всегда, перед праздниками скапливается множество мелких дел, откладываемых на потом и сразу ставших неотложными. Одно из них — рассылка поздравлений. Ридург Коррант умел и любил работать с текстами, но… но эти стандартные пожелания здоровья, удачи и успехов в делах и личной жизни, истёртые до полной пустоты и бессмысленности фразы, приводили его в бешенство. Именно поэтому он старался не писать поздравлений, а закупал ворох уже готовых открыток и только вписывал адреса и свою подпись. А полученные, как правило, не читая, отдавал детям для их игр.

И на этот раз мрачно оглядев скопившийся