— Ай, как больно! — в ее голосе появились совсем другие интонации.

— Не смотри, — посоветовал он, — но иди.

Он полуповел-полупонес ее через прогалину в лес, посылая в то же время мысли Хурурру:

— Последи, не пойдут ли те за нами.

Он услышал шелест крыльев: кваррин улетел. Дух или решимость поддерживали Эшлу, позволяли ей достаточно твердо держаться на ногах. Шаги ее стали тверже. Далеко ли они ушли? Не привлекли ли охотников вопли Самиры? Нейл помнил рассказы людей Козберга о «чудовищах», но никто не говорил об их пленении. Люди никогда не заходили в глубину леса, так как считали, что там «нечисто».

Если он переведет Эшлу через реку, то, конечно, никто не пойдет за ними в Ифткан. Они быстро прошли лесом и опять оказались на открытом месте, где свистел ветер. Вести полубессознательную девушку под ярким солнцем… Нейл сомневался, возможно ли это. Он прислушался, но все еще не слышал собачьего лая. И крики Самиры давно затихли. Наверное, девочка пошла в хижину тайно, вопреки приказу мастера участка. Если это так, то она не выдала своего ужаса другим, чтобы не подвергнуться наказанию.

— Закрой глаза, Иллиль, — сказал Нейл. — Здесь яркий свет.

Он повесил свой мешок на левое плечо, а правой рукой поддерживал горевшее в лихорадке тело девушки. Он сощурил глаза в щелочки и попытался держать курс через завалы поваленной бурей растительности. Несколько раз навесы из сломанных веток давали им временное укрытие, где можно было отдохнуть и попить и протереть закрытые глаза мокрой тряпкой. Нейл боялся останавливаться надолго, чтобы его спутница могла хоть немного полежать, но и подгонять ее тоже не мог. Она шла как в трансе, погруженная в другой мир. По ее бормотанию он понял, что у нее были те же сны, какие посещали и его — бой за Ифткан.

Широкое платье, висевшее на девушке лохмотьями, цеплялось за сломанные ветки. Наконец, Иллиль отстранилась от Нейла, расстегнула пояс и воротник и скинула платье на землю.

— Плохо! — она оттолкнула одежду ногой. На ней осталась только короткая тонкая сорочка.

Когда они продирались через густой кустарник, она потеряла последние оставшиеся волосы, и зеленая пигментация кожи теперь была по всему телу. Раньше она была некрасива, в ней не было ничего привлекательного, кроме юности. Теперь же, если принять такой цвет кожи, лысый череп и длинные остроконечные уши — ну да, она была красива!

Как глубоко проникла Иллиль в Эшлу? Испугается ли она, когда узнает, что с ней произошло, как испугался он?

Подала голос собака, и ей ответила свора позади. Нейл схватил девушку за руку.

— Пошли!

Ее глаза бессмысленно скользнули по нему. Она покачала головой и попыталась вырвать руку.

— Ларши! — воспользовался Нейл древней памятью, и это сработало: Эшла бросилась к ближайшей тропинке, а он, прихрамывая, поспешил сзади. От солнца их скрывала прохлада леса.

Вероятно, память Айяра усилилась в Нейле, потому что он вдруг почувствовал, как сзади бегут и принюхиваются… не собаки с участка, а те, кто еще не были людьми, но ходили прямой походкой, как люди. Нейл чувствовал, что должен добраться до Ифткана, пока ларши не собрались вместе на последнее испытание силы против силы, жизни против жизни…

Над головой зашелестели крылья. Прилетел Хурурр и послал человеку мысленное изображение веревки. Из очередной прогалины Нейл заковылял в заросли зелени, будто ныряя из палящей пустыни в море.

— Трубин! Трубин!

Нейл повернулся. Крик подействовал на него, как удар по лицу. Эшла прижалась спиной к стволу, ноздри ее раздувались, глаза горели, но по щекам текли слезы.

— Иллиль! — Нейл шагнул к ней.

— Ты не Трубин! — резко бросила она и исчезла между деревьями.

Колодцы келроков, обрывы, ее собственная ослабленность — куча опасностей, с которыми она могла встретиться. Нейл захромал следом. Может, та же память, которая вела его в Ифткан, ведет ее теперь? Но неужели она рискнет перебираться через реку одна?

— Хурурр! — позвал он кваррина и увидел только отблеск белых крыльев, машущих вслед за исчезнувшей девушкой.

— Здесь, — пришел с запада ответ Хурурра. Продолжая беспокоиться, Нейл кое-как перепрыгнул через упавшее дерево и бросился налево. Где здесь была ловушка келрока? Даже если ее ужасного хозяина нет в живых, сам колодец по-прежнему опасен для неосторожного.

Нейл нашел Эшлу в лесистой ложбинке у ручья. Она скорчилась, прижав голову к коленям. Все ее тело тряслось.

— Иллиль! — тихо окрикнул ее Нейл, боясь подойти ближе, чтобы опять не спугнуть.

При звуке его голоса Эшла застыла, но не подняла головы.

— Иллиль! — он сделал шаг, второй. Она медленно подняла голову с плотно зажмуренными глазами.

Теперь Нейл понял, что повергло ее в состояние дикого страха. Как он сам увидел в озерце Айяра, так и она увидела Иллиль вместо собственного отражения.

Опустившись на колени, Нейл плеснул воды на свое разгоряченное тело, а затем и на искаженное лицо Иллиль.

Она открыла глаза. Ужасно было видеть, как в ней увеличивается страх. Она отползла от Нейла, рот ее был искажен в беззвучном крике. Видимо, в эту минуту она ничего не соображала. Сознание ее было отгорожено потрясением, и здравый смысл не мог в него проникнуть.

Нейл подался вперед и схватил ее за руки. Она вырывалась. Самым лучшим и быстрейшим способом избавления от паники было бы оглушить ее, но Нейл сомневался, сможет ли он потом донести ее до реки. Он попытался представить себе ориентиры, и снова уловил собачий лай, слабый, но с заметной ликующей ноткой. Собаки обнаружили след беглецов, и шли по этому свежему следу. Нейл надеялся, что их еще не спустили с поводков.

Он сомневался, сумеют ли они перебраться через реку, даже если Эшла очнется от шока и пойдет с ним, но отдать ее в руки людей с участка — гораздо хуже, чем неудавшаяся попытка.

Эшла сжалась в комок и дикими глазами следила за каждым движением Нейла. Если бы ему удалось вызвать память Иллиль на поверхность ее сознания…

— Ты Иллиль из Ифткана, — медленно говорил он. — Ты Иллиль, а я — Айяр. За нами охотятся, мы должны бежать в Ифткан.

Она издала слабый приглушенный звук и наклонилась над водой, притянув к ее поверхности и Нейла. Как видно, сходство Нейла с его отражением успокоило ее.

— Я… не… — она снова задохнулась.

— Ты Иллиль, — ответил он. — Ты была больна, у тебя был дурной сон.

— Значит, это сон? — она коснулась его. Нейл покачал головой.

— Это реальность. Там, — он указал на юг, — сон. А теперь — слушай!

До них снова донесся лай.

— Собаки! — она узнала их, непроизвольно оглянувшись через плечо. — Зачем?

— Потому что мы из леса! Бежим!