А мэр, вдруг подумал я, умел бы еще лучше.

— Итак, вы знаете о зеркале. Не объясните ли, как Крис смог меня увидеть? Я был не настолько глуп, чтобы оставить освещение в комнате, дожидаясь, пока он поднимется.

— Угу. Не оставляли? — Я чуть подумал. — Но его освещение было включено. И вас осветило через зеркало.

Он кивнул:

— Это меня нервировало с того самого момента. Так вы меня подозревали?

— Я изумлен. Почему, Хоув?

И тут я понял почему, увидев краем глаза экран телефона Наоми.

Хоув казался почти равнодушным.

— Дважды он явился на Луну, чтобы влезть в наши внутренние дела. Сначала заставил нас установить капсулы хранения, потом критиковал за то, как мы их используем. Неважно. Можете ли вы сказать, каким образом полиция смогла бы меня выследить? Без вашей помощи, разумеется.

— Охранник у двери?

— Он меня не видел. И не увидит, как я уйду.

Я ничего не смог придумать.

— Мэр, вы видите, где находится мой палец? — осведомилась Наоми.

Палец лежал на кнопке «Ввод» телефонной клавиатуры. Успев разглядеть только это, я шагнул между Наоми и оружием. Хоув не успел среагировать.

— Вам придется стрелять сквозь меня, — сказал я. — Вы не успеете.

— Одно нажатие кнопки, и эти четыре лица появятся на всех телефонах города, — сказала Наоми.

— Мы можем договориться, — проговорил я поспешно и, как надеялся, успокаивающе. В глазах Хоува мелькало отчаяние. — Вы пытались убить Криса Пенцлера по политическим мотивам? Отлично, мы все так и заявим. Вы срезали его руку шесть дней спустя? Отлично. Не хотите ли рассказать, как вам это удалось?

Он уже не намеревался стрелять. А может, еще не передумал.

— Когда это произошло? — спросил он.

— Крис мог погибнуть в любой момент на протяжении пяти часов. У вас, вероятно, не будет алиби. Вы разыгрывали полицейского. Компьютер выдал бы вам полицейский облегающий скафандр и забыл бы это отметить.

— Да. Несомненно.

— И Крис оставил предсмертное сообщение, указывающее на вас.

Я обратил внимание, что регулятор мощности лазера начал отходить назад, но Хоув пальцем толкнул его опять на максимум.

— Надо же. В самом деле? Это очень интересно.

— Оно указывает на вас, — продолжал я, — хотя и косвенно. Крис находился всего в метре, когда лазер снес ему руку. Он должен был увидеть лицо убийцы и символ на его груди. Почему бы ему просто не написать ДЕРЕВО или МЭР? Кто-нибудь был бы обязан поинтересоваться. Но, разумеется, если вы сразу объявите о себе, дело сочтут закрытым.

Хоув, казалось, терялся в раздумьях.

— Джил, вы понимаете, что эта история может сделать с моим городом?

— Ситуация уже достаточно плохая. Если дела так пойдут и дальше, она станет намного хуже.

— Да. Боже, да. — Он напрягся и, глядя на нас с высоты, сказал: — Вот мои условия. Мне нужен час на побег. После этого вы можете рассказать полиции все, что мы тут обсудили. Согласны? Слово чести?

— Да, — сказал я.

— Да, — произнес Бун.

Наоми колебалась несколько секунд, вытянувших из меня все нервы. Ее рука, протянутая над клавишей «Ввод», начала дрожать.

— Да, — сказала Наоми.

— То, что находится на экране, уйдет обратно в хранилище.

— Да, — повторила Наоми.

— Открой дверь, — сказал мэр.

Он вышел в холл, засунув лазер под куртку. Наоми приказала двери закрыться. Потом спросила:

— Ну что?

Я оттирал пот салфеткой.

— Мое слово твердое.

Бун, слабо улыбаясь, смотрел на часы.

— И так заявим мы все, — проговорила Наоми. — Мерзавец! Куда он отправится?

— Куда-нибудь, где его не смогут допросить, — сказал я. — Возьмет пуффер и будет ехать, пока не кончится воздух, потом найдет озеро пыли.

— Ты так думаешь?

Она смотрела на голографические портреты. Четыре портрета. Крис Пенцлер, мэр Хоувстрейдт Уотсон, Алан Уотсон и очень высокая, по-неземному прекрасная молодая женщина с длинными светло-каштановыми волосами. И так было понятно, кто это.

— Интересно, как она умерла, — сказала Наоми.

— Ты думаешь, он ее убил? Может быть. Сейчас это вряд ли имеет значение.

— Действительно.

Наоми что-то быстро напечатала. Экран погас.

Мы ждали.

Мы обнаружили, что охранник храпит под дверью Наоми. Хоув выпустил в него облако растворимых анестезирующих кристаллов из табельного пистолета АРМ. Он был моим. Я сдал его по прибытии; Хоув, должно быть, убедил компьютер передать пистолет ему.

Хоув… что ж, мы угрюмо выжидали. Он взял пуффер и исчез. Мы искали на проецируемом ландшафте, пока могли; вероятно, он скрывался, пока «Страж-птица-2» не зайдет. Полицейские Джефферсона обыскали старые шахты и известные пещеры. Никого. Он точно не добрался до Фактории Пояса; поясники тоже его разыскивали. Джефферсон послал людей осмотреть контейнеры, направлявшиеся на ускоритель масс Гримальди…

Их ошибка, я думаю, заключалась в том, что они считали, будто Хоув стремится выжить. Проблемой же Хоува было спрятать пуффер и труп: его собственный. Моя личная теория такова: он разнес и то, и другое на кусочки, взорвав горючее и кислород пуффера.

Алан Уотсон явился этим вечером поздно, выглядел он измотанным. Однако, увидев Наоми, ожил. Они серьезно разговаривали какое-то время, потом она удалилась, подхваченная его длинной рукой. До следующего утра я их не видел.

К тому времени я снова переговорил с Гарри Маккэвити.

Алан и Наоми сидели вместе за столом и завтракали с огромным аппетитом. Я подзадержался у стойки до того момента, когда Алан подошел взять еще кофе.

— Мне надо встретиться с тобою наедине, — сказал я.

Кофе едва не пролился. Думаю, я напугал Алана.

— Разве все это еще не кончилось? — спросил он.

— Насчет тебя и твоего отца.

На его лице промелькнуло опасливое выражение.

— Хорошо.

В ожидании я доел завтрак. Вскоре Наоми ушла, и Алан присоединился ко мне.

— Она рассказала мне о вчерашнем, — сказал он. — Он мог убить вас всех. Как бы я хотел, чтобы ничего этого не произошло.

— Я тоже. Алан, ты покинешь Луну.

Его рот раскрылся. Он воззрился в изумлении:

— Что?

— Полно, ты не настолько удивлен. Я дал кое-какие обещания мэру Хоуву, но сделал это под прицелом. В пределах недели покинь Луну. И никогда не возвращайся. Или я нарушу эти обещания.