– Будем ждать.

– Я всегда говорил: если хотите, чтобы дело было выполнено хорошо, поручите его женщине.

– Не льстите, Фермин. Я догадываюсь, что у вас на уме. Еще что-нибудь?

– Не теряйте бдительности. Меня бы не удивило, если бы за магазином наблюдали.

– Еще не хватало. Понятно. Фермин?

– К вашим услугам.

– Вы полагаете, что той женщине можно верить?

– Алисии?

– Если это ее настоящее имя…

– Настоящее.

– А все остальное? Тоже правда?

Фермин вздохнул:

– Давайте дадим ей шанс. Вы готовы сделать это ради меня, Беа?

– Разумеется. Все, что скажете.

Он повесил трубку и вернулся в зал ожиданий. Фернандито наблюдал за ним, заметно нервничая.

– С кем вы разговаривали?

– С воплощением здравого смысла.

Фермин сел, разглядывая молодого человека, который начинал ему нравиться, напоминая Даниэля в юные годы.

– Вы хороший парень, Фернандито. Алисия будет вами гордиться.

– Если выживет.

– Выживет, никуда не денется. Я знаю, что однажды она уже восстала из мертвых, а тот, кто научился этому трюку, вовек его не забудет. Говорю, опираясь на собственный опыт. Воскрешение имеет определенное сходство с умением ездить на велосипеде или расстегивать лифчик на девушке одной рукой. Тут главное уловить основной принцип действия.

Фернандито робко улыбнулся:

– И как это делается?

– Только не говорите, что не умеете ездить на велосипеде.

– Я имею в виду, расстегивать лифчик одной рукой, – уточнил Фернандито.

Фермин хлопнул его по колену и подмигнул:

– Нам с вами надо о многом поговорить…

Но судьба распорядилась иначе, и прежде чем Фермин успел прочитать Фернандито вводную лекцию ускоренного курса о премудростях взрослой жизни, на пороге зала возник хирург. Испустив долгий вздох, он обессиленно рухнул на стул.

33

Хирург относился к тем молодым мужчинам, кто начал лысеть до тридцати лет, поскольку слишком много думал. Доктор был высоким и тонким, как карандаш, с умным проницательным взглядом, которым он цепко следил за тем, что происходило вокруг, загородившись стеклами очков в оправе, получившей в свое время название «трумэн» в честь президента Соединенных Штатов. Того самого, с чьей легкой руки на империю Восходящего Солнца сбросили здоровенные атомные чушки.

– Нам удалось стабилизировать ее состояние, остановить кровотечение и перевязать рану. В настоящий момент заражения нет, но я даю ей антибиотики. Рана глубже, чем казалось вначале. Чудом ей не сломали бедренную кость, однако сшивать было очень трудно, и поначалу я думал, что она не выдержит. Она справится, если спадет отек, не будет воспаления и нам повезет. Все в руках Божьих.

– Но она выкарабкается, доктор?

Хирург пожал плечами:

– Это решится в ближайшие сорок восемь часов. Пациентка молода, сердце у нее здоровое. Более слабый человек не пережил бы операции, но это не значит, что она выбралась из туннеля, ни в коем случае. Если начнется воспаление…

Фермин кивнул, осмысливая медицинское заключение. Хирург поглядел на него с академическим интересом:

– Можно спросить о происхождении раны, оставившей шрамы на правом бедре пациентки?

– Несчастный случай в детстве. Во время войны.

– Ага… Ей травма наверняка причиняет сильные страдания.

– Девушка очень терпеливая, правда, порой это сказывается на ее характере.

– Если она выздоровеет, я сумел бы ей помочь. Сейчас существуют восстановительные методики, которые не были известны двадцать лет назад, и, возможно, она избавится от боли. Человек не должен так жить.

– Я расскажу о вашем предложении Виолете, когда она очнется.

– Виолете?

– Пациентке, – уточнил Фермин.

У хирурга недоставало волос, но только не сообразительности. Он искоса посмотрел на собеседника.

– Послушайте, это не мое дело, и я знать не хочу, какую историю вы скормили законникам, но кто-то нанес этой женщине страшный удар и едва не убил ее. Кем бы он ни был…

– Я знаю, – перебил Фермин. – Поверьте, я отдаю себе отчет в том, что произошло. Как вы считаете, когда мы сможем забрать ее?

Хирург удивленно поднял брови:

– Забрать? В самом лучшем случае пациентку ждет месяц полного покоя. Виолета, или как там ее зовут, никуда не поедет, если вы только не хотите устроить ей досрочные похороны.

– А если перевезти ее в иное место?

– Только в другую больницу. Но я не советовал бы.

Фермин кивнул:

– Спасибо, доктор.

– Не за что. Через пару часов, если дела пойдут нормально, мы поднимем ее в палату. До тех пор вас к ней не пустят. Я предупреждаю на случай, если захотите выйти проветриться ненадолго. Вдруг у вас срочные дела, если вы меня понимаете. В настоящее время пациентка стабильна, и прогноз умеренно благоприятный.

– Умеренно?

Доктор улыбнулся:

– Если хотите узнать мое личное мнение, а не заключение хирурга, эта девушка пока не хочет умирать. Порой встречаются люди, способные выжить просто от злости.

Фермин охотно согласился с ним.

– Таковы женщины. Если им втемяшится что-то в голову, то…

Оставшись вдвоем с Фернандито после ухода хирурга, он высунулся в коридор, чтобы разведать обстановку. Юноша не отставал от него. В конце коридора неторопливо вышагивали двое, одетые в одинаковые костюмы, мало походившие на медицинскую форму.

– Смотрите, уж не легавые ли это?

– Как вы сказали? – удивился Фернандито.

– Полицейские. Вы что, не читаете комиксов?

– Пожалуй, похожи…

Фермин скрипнул зубами и затолкал Фернандито обратно в зал.

– Вы считаете, администратор сообщил в полицию? – встревоженно спросил юноша.

– Положение серьезнее, чем я думал. Нам нельзя терять время. Фернандито, вы просто обязаны протянуть мне руку помощи.

– Если нужно, я готов протянуть обе. Жду распоряжений.

– Я хочу, чтобы вы вернулись в книжный магазин «Семпере и сыновья» и поговорили с Беа.

– Кто такая Беа?

– Жена Даниэля.

– А как я ее узнаю?

– Вы не ошибетесь. Самая смышленая из всей компании и кроме того лакомый кусочек и скромница, так что даже не думайте к ней подкатываться.

– Что ей сказать?