— Что же ты наделал, парень? — прошептал Володя, глядя на голову своего посла, лежавшую на столе.

Как ни странно, гнева не было… вообще не было никаких чувств. Володя узнал это свое состояние, которое появлялось в минуты наивысшего напряжения или смертельной опасности. Думал, уже забыл это ощущение, а ведь раньше жил в таком режиме… Утомительно… Зато спасало от воспоминаний. Вот и сейчас чувств не осталось, только обостренный до предела разум, просчитывающий ситуацию с точностью и скоростью компьютера.

— Милорд… Тут еще письмо…

Володя покосился на бумагу:

— Неинтересно. Ответ мы уже получили… Конрон!

— Да, милорд?!

— Завтра выступаем. Объяви людям.

— Хорошо… На Игранда?

Князь обернулся. Конрона от этого пустого и холодного взгляда бросило в дрожь. Князя словно не задело произошедшее. Абсолютное спокойствие, будто он каждый день видит головы своих послов.

— На графство Иртин. Не вижу смысла менять уже разработанные планы.

— Но…

— Графство Иртин сейчас единственный источник необходимых ресурсов для мятежников. И оно единственное, которое еще сопротивляется. Как только мы разберемся с ним, у Игранда не останется ни денег, ни людей, ни других возможностей продолжать мятеж. Выступаем завтра утром. Не заставляй меня повторять, Конрон!

Спорить не рискнул никто.

Новости по замку распространялись с быстротой молнии. Когда Володя зашел в комнату к пленникам, те, судя по всему, уже знали о «подарке», который прислал старший сын бывшего герцога. При одном только взгляде на вошедшего князя Ульмар сжался и инстинктивно заслонил собой семью. Находящаяся здесь же графиня подняла руку, словно пытаясь закрыться, хотела что-то сказать, но не осмелилась. Аника решительно вскинула голову, но была тут же отодвинута матерью.

— Милорд! — в комнату ворвался граф Танзани. — Я приказал усилить караулы тут, а то солдаты… — Он увидел лицо князя и осекся. — Милорд, герцог должен быть доставлен в столицу! Ты слышишь меня?!

— Володя! — сзади кто-то подскочил и обхватил его за пояс, чье-то лицо уткнулось в спину.

Володя вздрогнул… медленно вернулись чувства, исчез холод… Аливия выскочила вперед и еще крепче вцепилась в него.

— Остановись, — прошептала она, давясь слезами.

— Ленка… Ты чего?

— Пусть Ленка! Пусть, только вернись! Я не хочу больше видеть тебя таким! Не хочу! Давай вернемся на остров! Только не становись таким снова… не хочу… не хочу… не хочу…

— Ты… — Володя моргнул. Потом осторожно опустился на колени и обнял девочку. — Сестренка…

Аливия уткнулась ему в плечо и разревелась. Рядом облегченно вздохнул граф Танзани. Володя подхватил девочку на руки и поднялся. Глянул на Ульмара.

— Вы воспитали достойного наследника… — развернулся и вышел.

Рядом пристроился граф.

— Я, глядя на ваше лицо, испугался уже, что вы убьете в комнате всех.

Володя сбился с шага, а потом замер, чуть повернул голову.

— Убью? — Он вздохнул. — Вы меня совершенно не знаете. Я не собирался делать такую глупость. Я не знаю, чего добивался Игранд, когда прислал голову парламентера. Может, хотел вывести из себя, чтобы ошибок наделал. Только напрасно. Мои учителя давно заметили, что в моменты опасности или потрясения я становлюсь совершенно спокойным… Исчезают все чувства. Я не могу испытывать ни гнева, ни страха, ни отчаяния… ни радости.

— Но Аливия…

— Да. — Володя прижал девочку к себе покрепче. — Я в таком состоянии долго прожил… Я ее в таком и встретил. Поверьте… очень тяжело не испытывать каких-либо чувств.

Володя давно уже ушел, а граф все смотрел ему вслед.

— Теперь понятно, — пробормотал он. — Если эта девочка сумела тебя разбудить… Горе тем, кто попробует причинить тебе боль через нее…

Армия собиралась быстро и слаженно. Каждый знал свою работу и выполнял ее четко — сказывались постоянные тренировочные марш-броски. Еще людей подгоняла злость. Парламентер и в этом мире считался человеком неприкосновенным. Его убийство… это было за гранью. Надо быть очень уверенным и в себе, и в своих силах, чтобы совершить такое.

Володя, стоя на небольшой возвышенности и наблюдая за сборами, размышлял на ту же тему. Он никак не мог понять, чего добивался Игранд своими действиями. А Раймонд? Неужели он одобрил это? Или его влияние на мальчишку не так велико, чтобы остановить? Так чего же он добивался?

— Крейс.

— Да, милорд?

— У меня есть для тебя задание… первое на твоем посту.

— Да?

Володя отвел Крейса в сторону, чтобы их не могли слышать другие офицеры.

— Когда мы появимся в графстве… короче, мне нужна информация о настроении солдат и офицеров армии графа. Найди двух или трех помощников и собирай всех дезертиров, пленных, всех, кто может что-то сказать. Собирай каждую крупицу информации, даже если она будет казаться неважной. Каждый вечер будешь докладывать мне обо всем, что удастся узнать.

— А может, проще будет устранить этого Игранда? У меня есть на примете че…

— Нет! Крейс, никогда не додумывай за меня! Мертвые бесполезны… К тому же нам надо покончить с мятежом как можно скорее, и сделать это в открытом бою, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что я достоин принять титул. С точки зрения всех благородных, завоевать его можно только так. Потому даже если Игранд сам упадет с лошади и свернет шею, на мне останется подозрение. А слухи о трусости герцога, побоявшегося скрестить мечи в открытой схватке и подославшего убийц, последнее, что мне надо.

— Я… я понял, милорд.

— Тогда это последний раз, когда я объясняю такие вещи. Тебе придется отучаться считать простые решения лучшими. Поверь, это далеко не так. Мертвые не могут приносить пользу — живые полезнее. А мне надо знать настроение вражеских солдат, чем живут наемники, как снабжается армия, из каких источников, хорошо ли платят, о чем говорят солдаты у костров, настроение офицеров.

Вернувшись к офицерам, Володя поинтересовался у Конрона, отправил ли тот гонцов в верные города по дороге, чтобы те подготовили припасы. Двигаться он собирался по возможности с минимальным обозом, потому безжалостно избавлялся от многих вещей, предпочитая получить все нужное на месте. Задумывая дальнейший план кампании и твердо решив, что следующей целью будет графство Иртин, он отправил гонцов в города по дорогам со списком того, что они должны предоставить, доказывая верность новому герцогу. Стоимость взятого будет учтена при сборе налогов. Поскольку в герцогстве остро не хватало денег, это было выгодно всем. Города избавлялись от скопившегося товара, который не могли продать из-за отсутствия караванов, и списывали налоги, а герцог получал необходимые ему припасы и людей.