Сзади раздался обессиленный крик. Раненый всё же выбрался вторично из подвала, сейчас его услышат. Подбегут. Нет, сначала проснутся, потом... Из-за переулочного поворота выскочили две фигуры с копьями в руках. Мериптах вжался и стену, но тут же понял, что этим вооружённым людям не до него. Они уже живут по законам большой тревоги, пропитывающей городскую ночь, и старательно пылят куда-то посланные неведомым приказом.

Один поворот, другой. Третий поворот, опять стражники, опять озабоченные. Надо притаиться. Да, надо притаиться, потому что впереди уже видны они — те самые ворота. Ошибиться было нельзя. Эта стена была самая высокая из всех в городе. А у ворот шестеро стражников в тёмных одеждах, остроконечных шлемах и с длинными копьями. Тревожно топчутся на месте. Ворота заперты. Стена высока. И ведь надо туда, за стену.

Мамочка, госпожа мама, как же это сделать?!

— Что? — Апоп повернулся к стоявшим за спиной «братьям».

— Такое случается иногда. В наших хрониках отмечены подобные случаи. Раз в пятнадцать-двадцать лет в недрах гарема созревает некий бунт. Женщины объединяются каким-то образом, обманув наших наблюдающих и верных Аварису служанок. Обычно это случается, когда в гареме оказывается слишком много дочерей одного какого-нибудь племени. Тогда одна из них становится тайной жрицей тайного племенного божества. Они совершают секретные жертвоприношения, и в какой-то день, обычно день полнолуния, возникает неожиданное дикое празднование. Чёрные чары вырываются наружу, и начинается бессмысленный, визгливый бунт, ярость обращается против служителей, подвернувшихся под руку. Но в этот раз это несчастье оказалось просто невероятным по размерам, как будто кто-то его подготовил и чем-то подпитал.

— Женщины не усмирены?

— Нет достаточных свободных сил.

— Что же они делают?

— Там много женщин с островов, видимо, они во главе всего. Мы специально держали среди них одну замечательную особу, женщину в возрасте, с несомненными способностями внушать людям страх и уважение. Она доносила нам обо всём, гасила глупые настроения в самом зародыше, за что пользовалась большими послаблениями. Мы даже разрешили ей завести собаку. Бесора родом с болотного берега далёкого северного моря. Дочь тамошнего царя, она сама увязалась за одним из наших посланцев.

— Не Мегила ли это был? — устало поинтересовался царь.

Смотритель гарема только наклонил голову:

— Да, в молодые годы её привёз в качестве своей жены брат Мегила.

Апоп закрыл глаза, щёки его подёргивались.

— Продолжай, брат.

— В землях, откуда большинство подруг Бесоры — так её зовут, — есть бог, ради которого они на родине устраивают сумасшедшие и даже кровавые игрища.

— Кровавые?

Смотритель снова наклонил голову:

— Уже известно, что они разорвали на части двух членов Рехи-Хет, живших постоянно в гареме. Одного поймали у дверей дома, а второго добыли, выломав запертые двери. Теперь они носятся по садам гарема с воем, подпоясанные дохлыми змеями, так предписывает их звериный обычай, пальцы их окровавлены, они не знают утомления, ибо, как я подозреваю, опоены каким-то особым составом. Попадаться им навстречу опасно. Нужно не менее сотни воинов, чтобы безбоязненно войти внутрь. А их сейчас нет.

— Яхмос атакует по всем направлениям, — вступил в разговор начальник гарнизона, «брат» Эта.

— Они не испугались большого грома?

— Каким-то образом Яхмосу удалось удержать войска от бегства. Всего два десятка судов ушли с поля боя.

— Надёжна ли наша оборона?

Разговор происходил всё там же — на вершине башни. Ночная карта города была окружена трепещущими пятнами пожаров, которые быстро бледнели, ибо всходило солнце. Ещё немного, и картина очистится полностью. Уже можно различить облака тумана на невидимой воде. Но, к сожалению, можно различить и звуки боя.

— Надёжна ли наша оборона?

Густое молчание за спиной было ответом.

Апоп обернулся, стараясь в предрассветной дымке разглядеть лица товарищей.

— Мы ждём подхода конницы из Таниса и Мемфиса. Может быть, даже сегодня днём. К вечеру сегодняшнего дня — обязательно. Сила Яхмоса хрупка. Один уверенный удар в спину — и он рассыпится.

Царь тяжело покивал головой:

— Но пока он успеет ворваться и разорить город.

— Этого может и не произойти.

— Все драгоценные архивы и главные золотые запасы были спрятаны ещё при первом появлении египетского флота, — сообщил смотритель библиотек. — Даже в самом худшем случае нам грозит только одно — временное разорение города. Яхмос будет раздавлен, а Аварис отстроен заново и вознесётся ещё выше.

Апоп не успел ничего сказать. На вершину башни по витому чреву взлетел некий слух.

— Нашёлся?! — вскинулся Апоп и бросился к пролому в полу.

«Братья» расступились, переглядываясь. Можно было подумать, что сейчас они не вполне понимают поведение повелителя.

С непостижимой для себя скоростью Апоп слетел вниз по лестнице. Ему указали носилки слева от входа в башню. На них лежал спаситель Мериптаха. Изо всех сил пытаясь остаться в сознании, он рассказал о том, что произошло в трюме грязного корабля, и о том, что было потом.

— Так куда же он побежал? — нависая над телом своего «друга», спрашивал возбуждённо дышащий царь.

Спаситель закрыл глаза.

— Куда? Куда он побежал?

Ответ мучительно шевелился в сомкнутых устах, но уже не было сил у лежащего, чтобы раздвинуть губы. И даже, чтобы открыть глаза.

— Колесницу! — рыкнул, выпрямляясь, царь.

Начальник гарнизона осторожно прошептал ему на ухо сведения, только что полученные от гонца.

— Полк Нутернехта уже на западных внешних стенах.

Апоп непонимающе поглядел на него:

— Но ведь та пристань совсем в другом месте. Куда мог побежать Мериптах оттуда?!

— Лодки Яхмоса во внутренней гавани, — ответил начальник гарнизона, играя желваками.

Поднимая копытами и ободами колёс тяжёлую утреннюю пыль, к подножию башни подкатила широкая митаннийская колесница, в которой помимо возницы могло поместиться ещё три человека. Торопливо отворив дверцу, Апоп шагнул внутрь. За ним, в уже набирающую ход военную повозку, прыгнул смотритель гарема. Свистнул бич, пройдясь сразу по обеим лошадиным спинам.

К небольшой толпе, оставленной позади, подкатывали другие колесницы. Две, четыре, семь. Цвет Авариса устремлялся вслед за правителем. Люди власти всегда пронизаны стремлением быть поближе к центру власти.

Начальник гарнизона подозвал к себе троих мрачных офицеров, державшихся в некотором отдалении от толпы высших придворных чинов, и отдал приказы. Стрелкам следовало отходить к царскому дворцу и занимать там оборону, привлекая внимание египтян. Пусть думают, что Апоп гам. Последней резервной кавалерийской сотне приказано было выдвигаться к северо-западной дороге и Петушиным воротам и любой ценой сохранить их в неприкосновенности ещё в течение двух-трёх часов.