– Кто твой эмир?

– Да покарает тебя Аллах! – огрызнулся Гаффар.

Казак-разведчик довольно кивнул, будто именно это он и ожидал услышать.

– Георгий… с ним все… и приберись потом. Только ты это… ножом его. Брысь отсюда! – Капитан повернулся и увидел смотрящих на все это казачат. – Брысь!

– Давно здесь сидите?

– Да вот как началось, так и сидим…

Господи… Две семьи, соседи по дорогому жилому комплексу, – тут на лестничной площадке всего по две квартиры. В семье Козловых – трое, в том числе пацан пятилетний, у его соседей-арабов – и вовсе пятеро. В арабских семьях всегда много детей было. Глядя на все это, я подумал, что хорошо бы ту мразь, которая про «оккупацию» говорит и такое творит, – сюда притащить и рожей поганой ткнуть. Двое русских и арабские пацаны – двоим на вид лет шесть-семь, еще одному лет двенадцать – сидели, прикрывая собой ораву сестер, и во все глаза смотрели на меня…

– Привет, – сказал я, больше в голову ничего не приходило.

– Привет… – Более смуглый арабчонок оказался и более смелым. – А ты кто?

– Я русский. Русский офицер.

На лестнице послышался шум, я отступил от двери, достал пистолет – но тревога оказалась напрасной. В прихожую ввалился ротмистр, тяжело дышащий и увешанный оружием «по самое не хочу».

– Что смог дотащить… Там еще в низу в самом, в парадном, остатки лежат.

Я повернулся к Козлову:

– Иди, забирай. Тебе же оружие было нужно.

Козлов глянул на меня, на ротмистра, соображая, можно ли оставлять нас наедине с детьми в квартире.

– Мы уже здесь, – ответил я на незаданный вопрос, – если бы я был террористом, я бы уже убил и тебя, и всех твоих. Иди, забирай, мы здесь побудем.

Козлов подумал еще несколько секунд и пришел к выводу, что так оно и есть, – перехватив ружье, пошел вниз.

– Давай помогу…

Такую кипу железа в руках нельзя положить – ее можно только бросить, потому что руки от усталости отваливаются. Прикрыв дверь, я начал принимать от ротмистра и складывать у стены трофеи…

Стандартный набор для малой штурмовой группы – на этот раз оружие богемское, считай германское, но по цене более приемлемое. Ничего такого это не значит – германский протекторат Богемия по экспорту стрелкового оружия занимает первое место в мире, опережая и нас и САСШ. А ну-ка – три крупных оружейных мануфактуры, производящих самое разное вооружение – от дамского пистолета калибра 6,35 до самоходной дальнобойной гаубицы калибра 240 мм. И десяток более мелких фирм, занимающихся в основном производством стрелкового оружия как собственной разработки, так и «творческих заимствований». Причем эти «творческие заимствования» не сводятся к банальному плагиату и покупке лицензий (а то и откровенному воровству). Например – где можно купить североамериканский карабин «М4» под русский патрон 6,5*45? Из крупных мануфактур такие только Богемия делает. А самоходка калибра 240 мм производства «Мануфактура Шкода» и вовсе на вооружении русской армии состоит.

Да и вообще, поскольку Богемия юридически не являлась частью Германии, немцы очень удачно могли торговать оружием, зарабатывая деньги в обход межгосударственных соглашений. Торговля оружием – процесс вообще тяжелый и бюрократичный – надо, например, «конечник», сертификат конечного пользователя, оформлять, чтобы быть уверенным в том, куда это оружие ушло. И в Германской и в Российской империях такой вот «конечник» проверят со всей возможной строгостью, а Богемия… а что с них взять, с убогих. Если даже напишешь «Министерство обороны Марсианской конфедерации просит поставить…» – и то, наверное, продадут.

Одна снайперская винтовка – сделанная на базе «М16А4», недавно снятой с вооружения САСШ, но сильно переработанная. Калибр – наш, русский, 6,5 автоматный, ствол – холодная ротационная ковка, двадцать дюймов. Вместо идиотской системы отвода пороховых газов прямо в механизм винтовки – вполне цивильный, скопированный у последних германских образцов газоотвод с коротким ходом поршня. Приклад – откидной, с поворотной щекой, не раскладной, как любят в САСШ, а скопированный с нашего штурмкарабина Драгунова. По американской моде – рельса для установки прицельных приспособлений, единая на ствольную коробку и на всю длину цевья – явно заводская, а не «custom made». Прицел – неубиваемый ACOG трехкратник, и за ним, на специальном кронштейне поставлен маленький «ночник» – если он не нужен, то откидывается в сторону. Еще и лазер на цевье впереди стоит.

Вот черти… Если бы глушитель к ней был – сменил бы «эрму» на это. «Эрма» потяжелее и подлиннее, неудобнее, короче. «Эрма» – для дистанций, а в городе какая дистанция – через дорогу стреляешь. Но наличие глушителя в условиях городского боя перевешивает все остальные соображения.

Три штурмовые винтовки – на вид похожи на наш «АК», но тоже творчески переработанные. У каждой – регулируемый по длине приклад, гибрид нашего и американского, прицел «рефлекс» на цевье, передняя рукоятка с сошками в ней. На одной вместо передней рукоятки – гранатомет подствольный, под гранату американского стандарта, но там ствол не вперед сдвигается, как на американском образце, – а вбок, причем и вправо и влево можно. Тоже наш патрон, 6,5. И напоследок – пулемет, чешской разработки, с ним я знаком плохо – приклад, как у нашего «ПКМ», коробка с патронами на американский манер крепится не внизу, а сбоку. Длинный тяжелый ствол с воронкообразным, а не щелевым пламегасителем, тоже прицел «рефлекс», приклад складывающийся, на вид – солидная машина.

Две разгрузки – фонари, рации, автоматные магазины – пошиты непонятно где, хотя вид знакомый – используются в армии Британии и САСШ, у нас несколько другие по виду.

Еще и два пистолета – тут без вопросов, чешские «CZ» во всем мире ценятся, а это одни из лучших моделей – восемнадцатизарядные, со стальной полноразмерной рамкой и двусторонним предохранителем.

В целом – удачно экипировались, гады, не хуже нас. И это – одна группа, а сколько еще таких по городу? Повезло, кстати, – если бы они первые начали – в минуту бы нас раскатали.

Тяжело дыша, снизу поднялся Козлов – ружье было за плечом, в руках он нес еще один чешский автомат с подствольником, две разгрузки, набитые «во все дыры», два пистолета засунуты за пояс спереди. Автомат на предохранителе стоит – все с вами ясно, дитя асфальта. Хорошо, что на предохранителе, а то и до случайного выстрела недалеко.

– Дверь закрой.

– Что, простите?

– Дверь закрой на ключ! Ты гостей еще ждешь?

– А, простите…

Дверь хорошая, стальная. Такую не факт, что и автомат пробьет. Хорошо тут засели…

– Круто…

Я обернулся – более старший русский пацан осмелился-таки отойти от сестер и робко прикасался к цевью стоящей у стены снайперской винтовки. Увидев, что я на него смотрю, он отдернул руку, как от огня, сделал пару шагов назад.