— Да, Григорий Федорович, «Трест-2» сработал, — сообщил шефу приятную новость Литовченко. — Позавчера вечером мы засекли звонок из Ташкента на квартиру Пазлиддину Гаипову.

— Того самого, который торгует на Пятницком рынке? — продемонстрировал свою отменную память шеф контрразведки.

— Именно, — согласно кивнул головой подполковник. — Звонивший никак не представился и сделал вид, что ошибся номером. Он только спросил: «Это почта номер четыре?», Гаипов ответил, что абонент ошибся и повесил трубку. А на следующий день, в субботу вечером, Гаипов отправился на Главпочтамт, где получил заказную бандероль, отправленную до востребования. Что в ней мы не знаем, но можно догадаться. Судя по всему, это срочная депеша от Рашидова для Джуры. А два часа назад Гаипов сделал «закладку» — оставил депешу на перекрестке трех переулков — Токмакова, Гороховского и Денисовского.

— Это где? — вскинул брови Григоренко.

— Недалеко от центра — рядом с Разгуляем, от которого до станции метро «Бауманская» десять минут пешим ходом. Видимо, пароль «почта номер четыре» подразумевает под собой посылку на почтамте и «закладку» у перекрестка, где средоточие четырех дорог. Я принес фотографии этого района и место «закладки».

— А текст самой депеши? — не скрывая удивления, спросил шеф контрразведки.

— Наши люди на месте не смогли открыть контейнер. Для этого его нужно транспортировать к нам, но это займет время. Поэтому мы ждем ваших указаний, Григорий Федорович, — и Литовченко пристально взглянул на своего начальника, ожидая указаний.

Григоренко задумался, но его раздумия длились недолго.

— Учитывая, что «крот» может явиться за «контейнером» в любую минуту, оставим его нетронутым, — произнес Григоренко. — Но это означает, что упустить «крота» мы не имеем права. Надеюсь, это вам понятно?

Вместо ответа Литовченко кивнул головой. А Григоренко взял в руки фотографии.

— Судя по снимкам, место весьма удобное, малолюдное, поэтому зоркий глаз всегда сумеет заметить подозрительную активность, — сделал вывод глава контрразведки. — Где вы расставили людей?

— Трех человек разместили в старинной усадьбе Белавина — оттуда напрямую видно место, где лежит «закладка» в виде камня. Кстати, на фото они зафиксированы — и место, и «закладка».

Григоренко нашел упомянутые фотографии. Местом для «закладки» был выбран участок с правой стороны Денисовского переулка, где за возвышающимся на несколько десятков сантиметров бордюром был травяной газон, в котором «закладка» в виде камня не привлекала постороннего внимания. А сам «камень» представлял из себя профессионально сработанный из специального материала контейнер, в который легко помещался средней величины предмет или свернутые листы бумаги.

— Четверо «наружников» сидят в «рафике», который мы спрятали за кирпичным домом-башней со стороны Гороховского переулка — это в ста метрах от места «закладки», — продолжил свою речь Литовченко. — Еще троих мы разместили во дворе на противоположной стороне, а двое других дежурят на улице за усадьбой. Как только люди в последней засекут объект, они свяжутся со всеми по рации и дадут сигнал к началу операции.

— У вас отработаны все варианты того, как объект может забрать «закладку»?

— Вариантов не слишком много. Первый — он придет туда пешком. Если будет именно так, то далеко ему не уйти — мы его блокируем практически со всех сторон. В нашей бригаде четыре человека профессиональные бегуны — любой норматив по бегу перевыполнят. А если объект приедет на машине, то и здесь мы все предусмотрели. За усадьбой дежурит «Волга» ГАЗ-24-24 с форсированным двигателем «У-8», плюс «рафик».

— Значит, с момента оставления «закладки» прошло уже более двух часов? — взглянув на свои наручные часы, спросил Григоренко. — Полагаю, что объект объявится с минуты на минуту. Ведь вечер воскресенья удобное время для отхода с места облавы на автомобиле — движение на дорогах в этот период минимальное.

— Но и для погони тоже удобно, — заметил Литовченко.

— Здесь все будет зависеть от того, кто лучше ориентируется в городских магистралях — мы или этот Джура. Он хоть и узбек, но Москву, судя по всему, знает не хуже нашего. А, может, даже и лучше. Короче, с ним надо держать ухо востро.

Окрыленный тем, что Олесю удалось разыскать целой и невредимой, и вернуть под материнское крыло, Алексей Игнатов с удвоенной энергией вернулся к прежней работе — раскрытию убийства ветерана войны Николая Кузьмича Лиознова. Тем более, что буквально на днях раскрытие этого преступления взял под свой личный контроль министр внутренних дел СССР Виталий Федорчук. Сначала он хотел отдать это дело в МУР, но когда начальник Красногвардейского РУВД пообещал ему, что дело будет раскрыто в ближайшее время и что расследует его недавний сотрудник московского угро, Федорчук поставил это расследование на контроль и дал сыщикам еще две недели, в противном случае пообещав сорвать с них погоны и выгнать из органов с волчьим билетом. Поэтому возвращение в это дело Игнатова было как нельзя кстати.

Он вернулся в тот момент, когда расследование забуксовало. Его коллега Василий Зайцев выяснил, что у владелицы голубого «Мерседеса» Елизаветы Семчуковой, действительно, есть любовник, но когда сыщик попытался вызвать женщину на откровенность, она предпочла пойти в несознанку — стала все отрицать. И вызвать ее на откровенность Зайцеву не удалось. Поэтому на новую встречу с упертой женщиной отправился Игнатов. Узнав, что по выходным она проводит время в спортзале на улице Академика Волгина на юго-западе Москвы, сыщик приехал туда в самый разгар занятий. Причем ничего подобного он ранее еще не видел. В большом спортзале около двух десятков женщин разных возрастов, вырядившись в весьма откровенные наряды, плотно обтягивающие тела, выделывали разного рода акробатические «па» под ритмичную музыку иностранного происхождения.

Стараясь не привлекать к себе внимание занимающихся, Игнатов осторожно пробрался вдоль стенки к лавочке, на которой восседала женщина средних лет в новеньком спортивном костюме фирмы «Адидас». Судя по тому, как она отдавала команды танцующим, Игнатов догадался, что это их тренер.

— Извините, пожалуйста, а чем это вы здесь занимаетесь? — поинтересовался Игнатов, присаживаясь на лавочку.

— Можете не надеяться, мужчин мы сюда не берем, — не поворачивая головы к гостю, ответила женщина.

— Я и не надеялся, просто никогда подобных занятий еще не видел.

— Это аэробика — ритмическая гимнастика, — сообщила тренер. — Весь Запад ею уже два года занимается.

— И вы полагаете, что у нас это приживется? — продолжал вопрошать Игнатов.

— Еще как — глазом не успеете моргнуть, как вся страна будет этим заниматься. Разве это не красиво? — и женщина впервые за время их короткого разговора взглянула на собеседника.