10) Итак, не слушай тех, которые советуют иное, а не это; но лучше поспеши, и не медли тем паче, что приближается святый праздник, чтоб народ без тебя не совершил этот праздник, и тебе не навлечь на себя великой опасности. Ибо, кто будет благовествовать им Пасху, когда нет тебя с ними? Кто будет благовествовать им день Воскресения, когда ты скрываешься? Кто посоветует им праздновать, как должно, когда ты в бегстве? О, как многие получат пользу от твоего прибытия к ним, и как многие потерпят вред от твоего бегства! И кто одобрит тебя за это?

Для чего советуют тебе не принимать на себя епископства, сами желая иметь у себя пресвитеров? Если ты не способен, – пусть не имеют с тобою общения. А если признают тебя способным, – пусть не завидуют другим. Если учить и предстоятельствовать, по словам их, служит поводом ко греху; то пусть сами не учатся и не имеют у себя пресвитеров, чтобы и самим, и учащим их, не сделаться худшими себя самих. Но не внимай этим человеческим вещаниям, не слушай подающих такие советы, как много раз говорил уже я; а лучше поспеши и обратись ко Господу, чтобы, имея попечение об овцах Его, воспомянуть тебе и о нас.

По сей-то причине убедил я идти к тебе возлюбленных нами Иеракса пресвитера и Максима чтеца, чтобы и словесно убедили тебя, и мог ты узнать из этого и расположение, с каким писал я, и опасность – прекословить церковному распоряжению.

Послание (к инокам)

Всем, – которые повсюду в области сей подвизаются в иноческой жизни, утверждены в вере Божией, освящены во Христе и говорят: се мы оставихом вся, и в след Тебе идохом (Матф. 19, 27), – возлюбленным и превожделенным братиям, желаю премного о Господе радоваться.

1) Уступив вашему благорасположению, и по многократных от вас убеждениях, написал я кратко о том, что претерпели и я и Церковь, по мере сил моих обличил скверную ересь зараженных арианством и показал, сколь далека она от истины. Но что было со мною, когда писал это, – признал я необходимым сделать это известным вашему благочестию, чтобы из этого видеть вам, как справедливо сказал блаженный Апостол: о глубина богатства и премудрости и разума Божия (Рим. 11, 33), а потому, извинить и меня – человека по природе немощнаго. Как-скоро намеревался я писать и принуждал себя помыслить о божестве Слова, – всякий раз далеко от меня отступало ведение, и сознавал я, что в такой мере остаюсь я позади, в какой думал постигнуть. Ибо не мог написать того, что, по-видимому, представлял умом; а что писал, то делалось слабее даже и той малой тени истины, какая была у меня в мысли.

2) Посему, – видя, что написано в Екклесиасте: рех, умудрюся: и сия удалися от мене далече паче неже бех, и бездны глубина, кто обрящет ю? (Еккл. 7, 24-25) и в Псалмах: удивися разум Твой от мене: утвердися, не возмогу к нему (Псал. 138, 6), и что Соломон говорит: слава Божия крыет слово (Прит. 25, 2), – не раз (поверьте в этом) намеревался я удержаться и перестать писать. Но, – чтобы не показалось, будто бы молчанием и вас огорчаю, и тех, которые спрашивали у вас и упорствуют в своем мнении, поощряю в нечестии, – принудил я себя написать немногое, и послал это к вашему благочестию. Ибо хотя постижение истины само по себе далеко ныне от нас по немощи плоти; однакоже, возможно, как сказал тот-же Екклесиаст, разумети нечестивых безумие, и обретши оное, сказать: горчайше есть паче смерти (Еккл. 7, 26-27). Посему-то, как умею и могу обрести сие, написал я, зная при сем и то, что для верных осуждение нечестия есть достаточное уже к благочестию ведение. Ибо, хотя и невозможно постигнуть, что такое Бог, однакоже, можно сказать, чем Он не есть. Знаем же, что Он не тоже, что человек, и что непозволительно представлять себе о Нем что-либо свойственное тварям. Так и о Сыне Божием, хотя по природе весьма далеки мы от того, чтобы постигнуть Его, но и возможно и удобно – осудить произносимое еретиками и сказать: не таков Сын Божий, и подобнаго тому, что говорят еретики, непозволительно о божестве Его даже и помыслить, не только, чтобы говорить устами.

3) Посему-то, сколько мог, написал я. А вы, возлюбленные, приимите это, не как полное изложение учения о божестве Слова, но как обличение нечестия христоборцев, которое служит и желающим подает повод к благочестию здравой о Христе веры. Если же что в написанном – неполно (а думаю, что и все неполно), то извините меня в этом с чистою совестию, и обратите внимание только на смелость намерения – стоять за благочестие. А к совершенному осуждению арианской ереси достаточен суд Господень, совершившийся в Ариевой смерти, о которой предварительно и от других уже знаете. Яже бо Бог святый совеща, кто разорит (Ис. 14, 27)? И кого Господь осудил, кто тому оправдатель? Из такого бывшаго знамения кто не уразумеет, наконец, что богоненавистна эта ересь, хотя бы и покровительствовали ей люди? Прочитав это, помолитесь о мне, и друг друга убеждайте делать тоже; но немедленно возвратите мне это и вовсе никому не давайте списка, не списывайте и для себя, но как искусные торжники, удовольствуйтесь прочтением, прочитав, если пожелаете, и не раз. Ибо не безопасно оставлять будущим родам писанное мною немотствующим и невеждою. Приветствуйте любовию друг друга и всех приходящих к вам в благочестии и вере; ибо аще кто, как сказал Апостол, не любит Господа, да будет проклят. Благодать Господа нашего Иисуса Христа с вами (1 Кор. 16, 22-23). Аминь.

Печатается по изданию: Творения иже во святых отца нашего Афанасия Великаго, Архиепископа Александрийскаго. Часть вторая. / Издание второе исправленное и дополненное. – Репринт. – М.: Издание Спасо-Преображенскаго Валаамскаго монастыря, 1994. – С. 103-105. – Репр. изд.: СТСЛ, 1902.

Послание Авве Орсисию

Афанасий, Авве Орсисию, отцу монахов, и всем подвизающимся с ним в иноческом житии, утвержденным в вере Божией, возлюбленным и желаннейшим братиям, желает о Господе радоваться.

Услышал я об успении блаженнаго Феодора, и весьма много обезпокоился при этой вести, зная, сколько от него было вам пользы. И