г) Управление 11[-й] армии – Лида к утру 9 июня;

д) Упр[авление] 10 ск с корпусными частями – Солы к утру 8, а корпусные части к утру 11 июня; 185 сд – Ворняны, Слободка, Солы к утру 9 июня; 21 тбр – район Солы к утру 9 июня;

е) Упр[авление] 11 ск – Мыто, корпусные части район Мыто к утру 9 июня; 29 сд – район Вороново к утру 12 июня; 115 сд – район Друскеники к утру 8 июня; 32 тбр – район Мыто к утру 10 июня;

ж) Упр[авление] 6 кк – Гродно к утру 9, а корпусные части к утру 10 июня; 6 кд – район Сопоцкин к утру 12 июня; 33 сд – район Конюхи, Липск к утру 9 июня; 4 понтонбат – Гродно к утру 9 июня; 10 мотоинжбат – Гродно к утру 9 июня; 23 инжбат – Зоболотье к утру 10 июня.

2. Марши совершать с мерами боевого обеспечения и только ночью, захватывая по полтора – два часа вечернего и утреннего времени.

3. Материальное обеспечение выступающих частей согласно моей директивы № ОМ/832.

4. Топографические карты по нормам мобкомплектов выдать в новых районах. На период марша обеспечить картами текущего довольствия.

5. Примите все меры к сохранению передвижения войск в тайне, для чего:

а) всем частям ставить задачу только на один переход;

б) запретить всякую переписку, связанную с передвижением войск, с начальниками родов войск и служб, ведя ее только через штаб и шифром;

в) всем войсковым радиостанциям, сменившим дислокацию, работать только на прием.

6. Марш начать 7 июня.

7. Донесения о передвижении частей присылать ежедневно к 10 и 22 часам шифром.

8. О получении настоящей директивы и отданных распоряжениях донести»[1096].

Пока эти директивы передавались в штабы округов, с 19.20 до 20.20 7 июня в кабинете И.В. Сталина члены Политбюро ЦК ВКП(б) председатель СНК СССР В.М. Молотов и председатель Комитета обороны маршал К.Е. Ворошилов, а также нарком обороны маршал С.К. Тимошенко, его заместитель генерал-полковник А.Д. Локтионов, начальник Генштаба РККА маршал Б.М. Шапошников, его заместитель генерал-лейтенант И.В. Смородинов, командующий войсками БОВО генерал-полковник Д.Г. Павлов и заместитель наркома обороны генерал армии К.А. Мерецков, вероятно, опять обсуждали подготовку Прибалтийской операции[1097].

Тем временем, получив приказы наркома обороны, войска ЛВО, КалВО и БОВО 4–7 июня 1940 г. были подняты по тревоге и начали под видом учений сосредоточение к границам прибалтийских государств. Одновременно в состояние боевой готовности были приведены советские гарнизоны в Прибалтике. Кроме готовившихся к переформированию на штаты мирного времени соединений ЛВО, большинство частей Красной армии находилось в штатах мирного времени. Войска имели значительный некомплект личного состава, лошадей, автомашин, боеприпасов, обмундирования и горючего. Оказалось, что в частях нет планов подъема войск по тревоге или эти планы не соответствуют реальной ситуации. Стрелковые войска Красной армии сосредотачивались преимущественно пешим порядком. Эти марши показали, что войска слабо подготовлены к их проведению, а отсутствие необходимого транспорта не позволяло сразу взять с собой все необходимое. Даже имевшийся автотранспорт примерно на 25 % нуждался в ремонте, но мощностей ремонтных подразделений не хватало. Как докладывал Военному совету БОВО командующий 3-й армии, в ходе маршей отрабатывались вопросы их организации, разведки, управления и охранения, по возможности велась боевая подготовка. «Политико-моральное состояние частей 3-й армии здоровое. Весь личный состав в полной решимости готов выполнять любые задания партии и правительства»[1098]. 42-я, 24-я и 90-я стрелковые дивизии ЛВО в ходе сосредоточения перевозили личный состав на автомашинах, а имущество и материальную часть – по железной дороге. Для этого потребовалось привлечь 1 640 автомашин из состава 48-й автотранспортной бригады, 420-го, 295-го, 415-го автотранспортных батальонов и не участвовавших в сосредоточении 123-й, 155-й и 70-й стрелковых дивизий. Движение на марше проводилось в вечернее и ночное время, а на дневки автомашины и люди отводились с дороги в лес. По мнению штаба ЛВО, в целом перевозка была осуществлена организовано.

Для переброски управления 24-го стрелкового корпуса, 125-й, 126-й и 143-й стрелковых дивизий, 29-й танковой бригады и 360-го гаубичного артполка БОВО было использовано 112 железнодорожных эшелонов. Кроме того, в округ 160 эшелонами из МВО были переброшены 1-я мотострелковая, 84-я стрелковая дивизии и 55-я танковая бригада, из ХВО – 23-я, а из ОрВО – 55-я стрелковые дивизии. По мнению штаба БОВО, железнодорожные перевозки выявили недостаточную подготовку войск к их проведению, что приводило к затягиванию погрузки. Столь же критично оценивал перевозки по железным дорогам и штаб ЛВО. Планы перевозок составлялись по типовым расчетам с последующим уточнением наполняемости железнодорожных составов в процессе погрузки, что создавало сложности и увеличивало простои эшелонов. Не имея отработанной системы, НКПС не сразу сумел перестроиться на быструю подачу поездов, однако вскоре этот вопрос был урегулирован. Для перевозки войск ЛВО за 8–18 июня было подано 313 эшелонов. На участке Дно – Псков было установлено одностороннее движение, с отправлением порожняка на Ленинград. Рассчитанный на 48 пар поездов в сутки Псковский железнодорожный узел был вынужден в отдельные дни принимать 66 пар эшелонов, что вело к задержкам с разгрузкой и тормозило подход остальных поездов. В районе сосредоточения войск 8-й армии было оборудовано 15 выгрузочных станций: Псков, Березки, Черская, Остров, Череха, Красные Пруды, Сошихино, Тригорская, Ващагино, Кебь, Карамышево, Подсевы, Порхов, Торошино, Плюсса. Правда, отсутствие налаженной связи не всегда позволяло получать точную информацию о движении поездов, что затрудняло регулирование перевозок. Еще одной проблемой для службы ВОСО стала низкая дисциплина среди железнодорожников, которые неожиданно для себя без каких-либо объяснений оказались в условиях ненормированного рабочего дня и зачастую отказывались вести поезда или производить маневровые работы на станциях.

К 9 часам 9 июня в Идрицу прибыла оперативная группа штаба КалВО, затем в 10 часов 12 июня туда прибыл 1-й эшелон штаба Особого стрелкового корпуса, сформированного на базе управления КалВО. Все соединения, подчиненные корпусу, кроме 48-й стрелковой дивизии, сосредоточивались по железной дороге. Для их приема была выделена комиссия под руководством начальника отдела боевой подготовки округа генерал-майора П.М. Козлова. На станциях Идрица, Яловка и Себеж периодически находились представители комиссии, которые ставили прибывающим войскам задачи на сосредоточение. Проверяющие из Генштаба отметили согласованную работу ВОСО и железнодорожной администрации. Войска прибывали в штатах мирного времени и были недостаточно обеспечены транспортными средствами. В результате на станции Себеж в непосредственной близости от железнодорожного полотна скопилось большое количество военного имущества и боеприпасов. К вечеру 15 июня практически все соединения ОСК вышли в районы сосредоточения, лишь некоторые подразделения 86-й стрелковой дивизии все еще продолжали перевозку по железной дороге[1099].