«Умные» устройства усовершенствовали аппаратуру SRAC, разработанную OTS более чем на четверть века раньше, и сделали скрытую связь более безопасной. В качестве аппаратуры агента использовалось стандартное устройство с незаметным изменением программного обеспечения. Маломощная радиопередача и прием в радиусе не более 10 метров сделали его обнаружение весьма затруднительным. Кураторы агента передавали, получали и сохраняли сообщения от «камня» таким же образом, как и агент. Обнаружив «камень», ФСБ намеренно выключила или вывела из строя этот электронный тайник, чтобы зафиксировать сотрудников MИ-6, состоявших в штате британского посольства, которые забрали «камень» для ремонта. После обнаружения первого «камня» сотрудники ФСБ нашли также и второй «камень», спрятанный в сугробе, но уже в другом месте{715}.

Системы скрытой связи, такие как односторонние радиопередачи в период Второй мировой войны, комплекты SRAC для обмена зашифрованными сообщениями во время холодной войны или интернет-стеганография в войне против терроризма – каждая из них должна была соответствовать пяти требованиям:

• Прекращение передачи, если один из участников связи обнаружен, поскольку нельзя давать ссылку на человека на другой стороне канала связи. Содержание сообщения является вторичным по отношению к безопасности агента.

• Использование наилучших из имеющихся физических или электронных методов сокрытия. Система скрытой связи всегда должна включать самую передовую технику, доступную в существующее время. Если система скрытой связи обнаружена, возрастает уязвимость агентов, действующих под руководством одной и той же разведывательной службы. Методы скрытой связи, которые использовались в 1996 г. кубинским агентом Херардо Эрнандесом и его базовой сетью «Оса» в Майями, оказались полезными в обнаружении аналогичной системы связи, применявшейся Анной Белен Монтес в 2001 г.{716}

• Использование стойкого шифрования для подготовки таких сообщений, которые крайне трудно расшифровать, и даже если они обнаружены, их содержимое будет защищено.

• Устройства должны быть портативными с возможностью совместимости с различными компьютерными аппаратными платформами.

• Преемственность предыдущих и новейших технических решений с оптимальной гибкостью, что позволяет при наличии будущих улучшений безопасности читать сообщения старых систем скрытой связи.

Джим Гослер заканчивает свой труд «Цифровое измерение» (The Digital Dimension) разделом «Преобразование разведки США», словами о реальности, а также об осторожности и оптимизме{717}. По мнению Гослера, реальность сталкивает ЦРУ с тем, что разведывательные службы как союзников, так и противников уже применили «цифровое измерение» в своих наступательных и оборонительных операциях. Предостережением для операций ЦРУ является то, что в защите используемых сложных цифровых технологий появляются ранее неизвестные и нерешенные пробелы. Оптимизм же в том, что в ХХI веке оперативные и технические мероприятия, когда они связаны между собой и поддерживают друг друга, эффективны, в противном случае они бессмысленны. Основу для такого оптимизма можно увидеть в истории OTS. Будущая эффективность американской разведки зависит от того, как разведка сможет применить уроки этой истории.

Джон Макмагон более, чем любой другой старший офицер ЦРУ, был связан с Оперативно-технической службой. В мае 1973 г. он стал ее первым директором, когда Служба была переведена из Оперативного директората в Директорат науки и техники, а затем переименована. Макмагон опирался на OTS, еще будучи заместителем директора ЦРУ по оперативной деятельности (1978–1981), и курировал технические программы ЦРУ как заместитель директора Управления (1981–1985). Он был неофициальным советником для руководителей OTS после ухода с государственной службы и был почетным председателем Комитета празднования 50-й годовщины образования Службы.

7 сентября 2001 г. Макмагон произнес речь перед 500 ветеранами и действующими сотрудниками ЦРУ, которые собрались в актовом зале Управления отпраздновать золотой юбилей OTS. «Техническое обеспечение определяется не только достижениями в технической сфере, но, что более важно, новаторством инженерно-технических работников, благодаря которым технический потенциал можно задействовать в оперативных мероприятиях», – подчеркнул Макмагон.

В течение полувека OTS вносила свой вклад в секретные операции. «Документальщики» готовили паспорта и другие документы агентам для проникновения в СССР в начале 1950-х гг. и создавали кибералгоритмы для оперативных офицеров пять десятилетий спустя. Химики OTS сделали невскрываемые тайнописные рецепты, когда тайнопись была основным средством скрытой связи, а инженеры-электронщики службы разрабатывали миллисекундные радиопередачи, которые практически невозможно было перехватить. Психологи OTS оценивали мотивацию и мужество будущих агентов. Инженеры-механики для записи частных бесед прятали микрофоны в лампы. Это были ученые, инженеры и мастера, которые создавали американскую спецтехнику и камуфляж. Они прослушивали посольства, обучали диверсантов и выслеживали террористов. Они сидели в иностранных тюрьмах после неудачных операций. Но всегда приходили на помощь, когда в заложники брали других сотрудников.

С самого начала в OTS понимали, что ее предназначение – обеспечивать оперативную деятельность. Изобретательность технических специалистов ЦРУ была безграничной. «Если мы способны это придумать, значит в состоянии и сделать. Нас ограничивают только сила воображения и законы физики», – сказал офицер-техник, 35 лет посвятивший работе в OTS. Эта философия дала разведке США в годы холодной войны решающее техническое преимущество, а сегодня помогает специалистам оснащать ЦРУ для борьбы с терроризмом.

Путь на автомобиле от штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли до Капитолийского холма занимает не более 15 минут. Маршрут дает возможность осмотреть знаменитые туристические места – мемориал Линкольна, Мемориал павшим в войне во Вьетнаме, Белый дом, монумент Вашингтону, мемориал Джефферсона, наконец, Капитолийский холм.

Я обнаружил, что меня очень трогают эти всем знакомые символические памятники свободы. Я проходил этой дорогой десятки раз будучи директором OTS – на встречи в комитеты Сената по разведке. Эти комитеты должны были быть в курсе требований и проблем ЦРУ, и я решил, что они должны узнавать о них непосредственно от руководителя OTS. Беседы, проходившие в кабинетах здания Сената или в южном крыле Капитолия, были откровенными, подробными и не афишировались в СМИ.