– Ты читаешь мои мысли?! – вскинулась императрица.

– Прошу прощения. Они слышны так отчетливо, как будто ты сама произносишь их вслух. Я не могу заглушить их.

– Ведора… – Сасмира смутно припоминала, что уже слышала это имя. Оно звучало в мрачных сказках и легендах. Мифах, полных коварства и предательства. – Ты Черная Ведора! Ведьма…

Губы Ведоры, яркие, как только что сорванная с куста малина, изогнулись в улыбке.

– Обо мне слышали даже в центре империи?

– Твое имя произносят шепотом и за закрытой дверью. – Сасмира повернулась к правительнице острова: – Почему ты привела ее сюда?

– Ведора может отправиться с тобой, если ты того пожелаешь.

– Чтобы ты знала, о чем я думаю? – Поскольку ведьма была наделена способностью читать мысли, императрица решила отказаться от дипломатических формулировок. Присутствие этого волшебного создания, порожденного человеческими страхами, было ей предельно неприятно.

– Она могла бы стать для тебя огромным подспорьем. По крайней мере, если ты все еще хочешь отыскать Нандуса Тормено.

– При помощи каких-то чар?

– Дело в том, что Тормено нарушил данное мне слово. – Ведора неодобрительно повела рукой. – И у меня есть его кровь. Кровь и невыполненное обещание – это дает мне власть над ним. Я могу найти его, где бы он ни находился.

Сасмира перевела взгляд с флакона на ведьму. Если выследить Нандуса, вполне возможно, что она сумеет выведать тайны Красной Башни. А затем полностью уничтожить тайный орден, устроивший против нее заговор.

– Чего ты хочешь за свою помощь?

– Ничего. – Белая Королева улыбнулась. – Это мой прощальный подарок. Сегодня же ночью я отправлюсь к себе во дворец. Быть может, мы больше никогда не встретимся, Сасмира. И мне нравится мысль о том, что я ничего не буду должна тебе, когда мы расстанемся.

– Я тоже не считаю, что я перед тобой в долгу, какое бы решение я ни приняла по поводу Ведоры, – холодно ответила Сасмира. Она снова посмотрела на флакон. Искушение было слишком велико.

– Прощай, императрица Сасмира. – Белая Королева легким поцелуем коснулась ее щеки, развернулась и ушла, не оглядываясь.

А Черная Ведора осталась.

На фоне вечернего неба чернел силуэт огромного корабля. Вокруг на воде покачивались галеры – сопровождающие суда, которые буксировали материнский корабль. Темное море белесо пенилось под ударами весел. Даже на буксире четырех галер корабль приближался очень медленно.

– В темноте мы сумеем от них улизнуть, – заверил Валерио. – Немного попутного ветра – и им нас уже не найти.

Милана его слова не убедили. В конце концов, этому кораблю удалось как-то отыскать их в безбрежных водах Шелкового моря. Едва ли это было совпадением.

– А если ветра не будет, возьмемся за весла, – решил Нандус.

За три дня в море отец пришел в себя. Он снова мог ходить, хотя крошечное рыбацкое суденышко не давало возможности для тренировок – пройтись тут можно было всего шагов пять в одну сторону. Кровоподтеки на лице немного сошли. А как Нандус чувствовал себя в остальном, Милану оставалось лишь догадываться. Отец почти не разговаривал, часами всматриваясь в горизонт на востоке, где простиралась Цилия, его родина, куда ему нельзя было возвращаться. А потом появился этот загадочный корабль.

– За весла – это вы хорошо придумали! – Валерио натянуто улыбнулся.

С тех пор как на море воцарился штиль, рыбак заметно нервничал.

Милан тоже понимал, что полный штиль в месяц Мглы – это странно. В такую пору года можно было порадоваться, если на пути в Вестермарк не попадешь в шторм.

Но сейчас море, багровевшее в лучах закатного солнца, казалось ровнехоньким, как зеркало.

Юноша вновь посмотрел на корабль. Он насчитал семь мачт. Милан никогда не слышал о таком корабле. На самых крупных судах империи ставили три мачты, но и это было большой редкостью. Но семимачтовик? Не приходилось сомневаться, в каких землях строился этот корабль, да и паруса трапециевидной формы, свисавшие с мачт, трудно было с чем-либо перепутать. Корабль приближался с востока, но его родной порт находился где-то на западе, на побережье ханства. Так что же он делает здесь, вдали от обычных торговых путей? В двух тысячах миль от морских границ родной страны? Многие боялись грядущей войны с ханством… Быть может, она уже началась?

В десяти шагах от рыбацкого судна из воды поднялась бледная рука, легла на зеркальную поверхность, точно на прочный камень. Из морской пучины показалась голова, а затем узкие плечи мертвеца. Опираясь на воду, утопленник в рваной одежде выпрямился, и Милан увидел его мраморно-белые глаза.

Рядом со слугой Морской Ведьмы на воду легла еще одна пара тонких рук.

Женщина с длинными черными волосами, которые космами падали ей на лицо, подтянулась, цепляясь за воду, как будто перебиралась через стену.

– Все пропало… – выдохнул Валерио. – Морская Ведьма призывает нас в свое воинство.

– Тут всего два утопленника, а ты уже обделался! – возмутился Нандус. – Мы будем сражаться! – Он взглянул на сына.

Кивнув, Милан схватил меч, лежавший у борта. Но когда он выпрямился, острая боль пронзила ногу. Глубокий ожог никак не заживал, рана загноилась. Юноша стиснул зубы. От этого рана на губе разошлась, и кровь попала на язык.

С корабля, темневшего вдалеке, донесся звук горнов, сделанных из раковин. Тем временем из моря восставали и другие мертвецы. Медленно, не торопясь они шли к рыбацкому судну.

– Держитесь как можно дальше от поручней! – крикнул Валерио, сжимая в руке длинный багор. – Станьте у мачты! Если мы будем сражаться поодиночке, а они заберутся на борт, нам конец!

– Да уж, мы не станем облегчать им задачу, – пробормотал Нандус.

Утопленник в рваной одежде дошел до судна и неуклюже попытался забраться на борт. Нандус сделал выпад – и острие клинка вонзилось в глаз живого мертвеца. Не издав ни звука, слуга Морской Ведьмы упал.

В тот же миг через поручни перебралась и женщина, но Валерио всадил ей багор в грудь. Тонкие пальцы сомкнулись на древке. Женщина подняла голову, и мокрые волосы упали на плечи. Утопленница улыбалась.

Клинок Нандуса раскроил ей висок.

– Ты легенд не знаешь, моряк? – проворчал верховный священник. – Нежить нужно бить в голову, иначе живых мертвецов не упокоить.

Промолчав, Валерио резким движением высвободил багор из тела покойницы.

Милан прижался спиной к мачте – из-за раненой ноги он не мог удерживать равновесие. Тем временем из воды поднимались десятки утопленников, и их становилось все больше. Исход сражения казался предрешенным.