Во второй половине сентября Гумилёв уже был в Петрограде и встретился с Владимиром Шилейко. Не теряя зря времени, Николай Степанович решил не только получить офицерские погоны, но и наверстать упущенное в литературе.

В конце сентября к Гумилёвым в Царское Село приехал руководитель издательства «Альциона» А. М. Кожебаткин. Он хотел договориться об издании новой книги стихов Анны Ахматовой, но предложил и Николаю Степановичу издать новую книгу стихов. Тот дал согласие, тем более что у него книга уже сложилась, он предполагал назвать ее в древнерусском стиле «Колчан». Тут же Николай Степанович предложил издателю заняться произведениями и других членов Цеха поэтов.

Гумилёв возобновляет заседания Цеха поэтов, проводит литературные встречи и собрания, на которых бывают М. Лозинский, О. Мандельштам, В. Шилейко, М. Струве, М. Тумповская и многие другие. В это время Николай Степанович близко сходится не только с поэтессой Марией Тумповской, но и с другой молодой поэтессой, Марией Левберг, с которой познакомился этой же осенью на заседании кружка Случевского. Последней он посвящает стихотворения «Змей» и «Ты, жаворонок в горной высоте…» (написанные в конце 1915-го — начале 1916 года). Интересно, что в «Змее» Гумилёв обращается к русскому фольклору.

О романе Гумилёва с Тумповской остались интересные воспоминания поэтессы Ольги Мочаловой: «Маргарита Марьяновна Тумповская… Если уж не вникать в ее собственное литературное творчество, оставившее следы в печати, упомяну прекрасную статью в „Аполлоне“ о творчестве Н. С. Гумилёва. Гумилёв посвятил своей возлюбленной не одно стихотворение, не помню всего, но назову „Сентиментальное путешествие“. Маргарита (Мага, называли ее близкие) немало рассказывала мне о своем романе с Гумилёвым». Ольга Мочалова передает рассказ самой Тумповской: «Он полюбил меня, думая, что я полька, но, узнав о моем еврействе, не имел против… Был случай, когда я задумалась с ним разойтись и написала ему прощальное, разрывное письмо. Он находился тогда в госпитале, болел воспаленьем легких. Несмотря на запрет врача, приехал ко мне тотчас, подвергая себя опасности любого обострения. Не знаю, разошлись ли мы с ним тогда, или сошлись еще больше…»

В «Аполлоне» (№ 10 за 1915 год) снова появляются рецензии Гумилёва на выходящие поэтические книги.

С 9 октября 1915-го по 11 января 1916 года Гумилёв публикует в «Биржевых ведомостях» «Записки кавалериста» (с 6-й по 17-ю главу). И на этом прекращается эта интереснейшая летопись военных событий улана Первой мировой войны. А жаль. Наверное, именно такая военная хроника и должна воспитывать настоящих патриотов своего Отечества, коим дорога земля, политая кровью их предков, неустрашимых и веселых воинов. Возможно, что и солдат Василий Теркин родился у Твардовского под впечатлением прочитанных гумилёвских «Записок…» о бесшабашном и смелом улане.

В октябре жене поэта стало хуже, процесс в легких прогрессировал, и Анна Андреевна отправилась в санаторий «Хювинкея», расположенный неподалеку от Гельсингфорса. Теперь Гумилёв навещал больную, как и она его, — в лазарете. В последний раз поэт приехал к ней 30 октября, и Анна взмолилась: «Увези меня умирать-то хоть!» Николай Степанович увез жену в Царское Село, и там она неожиданно начала поправляться.

В октябре-декабре Гумилёв дорабатывал свое стихотворение «Пятистопные ямбы» (первоначальный вариант он опубликовал в «Аполлоне» задолго до этого), посвященное другу Михаилу Лозинскому. В свою очередь тот тоже написал «Пятистопные ямбы» и 21 октября в письме Гумилёву сообщал: «Дорогой друг Николай Степанович. Видно, ты овладел тайной философского камня, ибо твои опыты превращения серебра в золото протекают в высшей степени успешно, клянусь Египетским Сержантом!., я хочу просить у тебя позволения украсить посвящением тебе мои пятистопные ямбы, трактующие о каменьях, растущих, как лилии, о бездонной тьме, о племенах беспечных, о башнях Эдема и об эдемском луче. Их поток родился на той же вершине, что и твои „Пятистопные ямбы“… Жалко очень, что ты так недостижим, и я лишен твоих советов при составлении книги…»

В ноябре Гумилёв посещает литературные вечера, совмещая активную творческую деятельность с учебой в школе прапорщиков. 21 ноября на одном из вечеров кружка Случевского, проходившего на квартире у В. П. Лебедева, он встретился со своим бывшим учителем немецкого языка Ф. Ф. Филлером. Естественно, Фидлер как немец, правда, давно обрусевший, интересовался тем, как ведут себя его соотечественники на фронте: неужели они творят зверства, о которых пишут газеты? Гумилёв успокоил старого учителя, сказав, что немцы такие же солдаты, как и русские, такие же люди и о зверствах немцев он ничего не знает.

В ноябре-декабре 1915 года Гумилёв опубликовал стихотворения «Старая дева» («Новая жизнь», № 11), «Конквистадор» («От дальних селений…») («Лукоморье», № 50, 12 декабря)[57].

12 декабря он был в Обществе ревнителей художественного слова, где председательствовал Н. В. Недоброво и по стечению обстоятельств оказался Вячеслав Иванов. В этот вечер разбирались стихи Осипа Мандельштама и В. Пяста.

Но главными событиями декабря были выход новой книги поэта и очередная награда за его ратные труды. 5 декабря приказом по 2-й гвардейской кавалерийской дивизии за № 1486 за отличия в делах против германцев Н. С. Гумилёв был награжден Георгиевским крестом 3-й степени. Всего за бой 6 июля 1915 года в полку было выдано 86 Георгиевских крестов.

В середине декабря выходит пятая книга стихов поэта «Колчан» (М.; Пг.: Альциона) тиражом в тысячу экземпляров, причем на обложке стоит год выпуска 1916-й. «Колчан» Николай Степанович посвятил своей возлюбленной Татьяне Адамович. Это был его последний подарок, с тех пор их дороги разошлись навсегда.

Новая книга была особой и появилась она в особое время. Многие тогдашние поэты играли словами в войну. Достаточно вспомнить книгу Георгия Иванова. Тот остался в Петрограде и здесь в тылу развернул большую общественную деятельность. Он публикует патриотические стихотворения, газетные статьи во многих журналах и альманахах. Так, в журнале «Лукоморье», издаваемом Алексеем Сувориным, он печатал стихи под своей фамилией и под псевдонимом. Потом из этих публикаций была составлена стихотворная книга «Памятник славы», вышедшая в 1915 году в издательстве «Лукоморье». Стихи из нее напоминали агитки:

Сборник не удался — риторика вытеснила поэзию, что понял и сам Иванов.

Популярность книги Гумилёва была настолько велика, что, когда в 1921 году поэта арестовали, друзья иносказательно говорили об этом факте: «Колчан задержали».