пошел дальше.

Вскоре он пришел к развилке дорог, остановился и задумался, по какой же дороге ему идти. Поразмыслив немного, он пошел по левой дороге. Он не послушался совета охотника, который сказал ему, что идти нужно по правой дороге, на которой были краска, ценности и перья. Охотник потом пришел домой и спросил детей, не приходил ли юноша, и они отвечали, что не приходил.

Юноша же пришел к дому и вошел в него. В доме никого не оказалось, но он увидел там человеческую кожу и множество голов. Юноша сел и подумал: «Где бы мне найти мочу, чтобы вымыть голову6?»

Он оглянулся в поисках ночного горшка. Не найдя горшка, он вымыл голову водой. Потом он стал искать гребень и заметил свисающий с потолка кожаный мешок. Он снял мешок. Тот был сделан из человеческой кожи. В мешке оказалась девушка. Она спросила юношу:

— Что ты ищешь?

— Гребень.

— Возьми этот, из моих волос.

Гребень в ее волосах заменяла высушенная рука ребенка. Он взял эту руку, расчесал ею волосы и потом отдал девушке. После этого он закрыл мешок и подвесил его на прежнее место. Девушка в мешке на самом деле была незамужней Людоедкой7.

Юноша вышел из дома и услышал, как со смехом и разговорами возвращаются четыре старшие сестры девушки.

Они увидели юношу и воскликнули:

— Ах, человек заходил к нашей младшей сестре!

Вскоре пришел их отец и принес свою добычу — убитого им человека.

— Нужно накормить гостя, он, наверное, голоден.

Он разделал свою добычу, а девушки приготовили обед.

Потом отец сказал:

— Почему вы не вынимаете свою младшую сестру? Посадите ее возле мужа.

Сестры достали из мешка младшую сестру и расстелили на полу вместо циновок человеческие кожи, причем среди кож были и детские. Потом они подали еду: человеческие пальцы были у них водяной лилией, зубы — орехами, зрачки — черникой. На столе было много еды.

«Что я могу съесть?» — подумал юноша. Он выбрал стебель сельдерея, пропихнул его через себя, так что тот достиг земли, и так ел. Девушка же ела как ни в чем не бывало.

Затем отец сказал:

— Ступайте приготовьте постель, чтобы молодые легли вместе.

Молодоженам приготовили постель; одеялами им служили человеческие кожи. Юноша думал, что его жена — обычная женщина, однако она оказалась бесполой8, и он оставил ее в покое.

На рассвете он решил выбраться из этого места. В доме оставались только он и его жена, старшие сестры ушли за добычей, а отец семейства — на охоту.

Юноша вышел из дома, вернулся к развилке дорог и пошел теперь по правой дороге. В конце дороги он увидел дом и вошел в него. В доме было пусто. Юноша нашел горшок с мочой, вымылся сам, вымыл волосы и омылся чистой водой.

Потом он стал искать гребень, осмотрелся кругом и увидел мешок, подвешенный к потолку. Он достал мешок, снял покрывавшие его шкуры и обнаружил в нем юную девушку. Она подняла на него глаза и спросила:

— Что ты ищешь?

— Гребень, — ответил юноша.

— Возьми мой, — и она протянула ему прекрасный медный гребень.

Юноша долго причесывался этим прекрасным гребнем. Потом он вернул гребень девушке, накрыл ее шкурами и подвесил на прежнее место. Осмотревшись в доме, он заметил, что там все сверкает. В доме, так же как на дороге, была налита красная краска, и в ней были замешены ценные бусины и перья, и все это было разбросано тут и там. Над костром коптилось мясо.

Вечером со смехом и песнями вернулись четыре девушки.

— А, это, наверное, тот человек; о котором говорил отец, — сказали они, увидев юношу.

Переговариваясь, они развели огонь и занялись стряпней. Вскоре вернулся их отец и принес добычу — убитого оленя. Он увидел молодого гостя и поторопил дочерей с обедом:

— Поторапливайтесь! Собирайте обед. Наш гость голоден. И спустите вашу младшую сестру, посадите ее возле гостя.

Девушки расстелили меха, посадили на них юношу, а возле него — младшую сестру. Им принесли еду, и они поели. Юноша ел с удовольствием.

Им приготовили постель, и вскоре они легли спать. На следующее утро отец сказал дочерям:

— Соберите все оленьи кости. Скоро сюда придут людоеды, они ревнуют к нам юношу. Нужно будет сжечь кости и выкурить их из дома. Копать коренья вы пойдете завтра.

Так они и сделали. Сам же отец ушел в тот день на охоту. Немного, погодя сестры заметили приближающихся людоедок. Подойдя к дому, те заявили:

— Этот юноша сначала взял в жены нашу младшую сестру. Вы украли у нее мужа!

И они запели с издевкой:

Вы все в дырах!

Вы распадаетесь на части!

Так они пели, высмеивая девушек. Тогда сестры решили сжечь кости. Людоедки не вынесли дыма и чада сгоревших костей и убрались восвояси. После этого девушки целый день жгли хворост, очищая воздух в доме и возле него. Вечером вернулся отец девушек, опять принеся с собой добычу — оленя. Так они и стали жить.

Вскоре жена юноши родила двойню. Дети родились сросшимися. Им сделали двойную колыбель. Когда они подросли, то научились вместе садиться, потом начали ходить, бегать, стрелять — и все делали вместе.

Однажды отец предупредил младшую дочь:

— Когда ты ищешь у мужа в голове, он не должен ложиться лицом вниз.

Она всегда помнила об этом предостережении. Когда муж говорил ей: «Давай я лягу на живот», — она отвечала: «Нет, на затылке у тебя ничего нет».

По вечерам возвращались ее старшие сестры. Дети подрастали. Так они и жили.

Однажды дети вышли поиграть на улицу.

Юноша сказал жене:

— Поищи у меня в голове.

Он лег жене на колени лицом вниз, а она забыла о предостережении отца. Юноша лежал и ковырял землю, выкапывая корешки травы. Вдруг через дырочку в земле он увидел деревню и слепого ребенка, который шел и говорил:

— Давным-давно, еще до моего рождения, великанша Илкашкаш украла моего старшего брата.

Мальчик заплакал. Перед ним запрыгал Сойка и закричал:

— Эй, я вернулся, младший брат!

— Поди прочь, Сойка! — отвечал ему мальчик.

Юноша, наблюдавший за этой сценой сверху, опечалился.

— Достаточно, — сказал он жене, поднимаясь с колен. Он пошел в дом и лег на постель.

Вернулся его тесть и заметил, что он горюет, однако ничего не сказал. Вскоре воротились старшие сестры, и отец приказал им готовить обед. Они захлопотали, и, когда все было готово, отец приказал:

— Накормите семью вашей младшей сестры! Разбудите его!

— Он не спит, — ответила младшая дочь.

— Не поссорились ли