Грейс улыбнулась и один за другим сделала несколько телефонных звонков.

Бетти Мартиндейл, потому что она была ее подругой.

Натали Борденер, потому что она красивая женщина.

Мэри Уолл, потому что она одевается со вкусом.

Затем она позвонила еще Конни Шофшталь, приехавшей в город на каникулы.

В первых трех случаях текст был один и тот же: «Я заказала столик в гостинице и совершенно забыла об этом. Пообедаем в пятницу?» В разговоре же с Конни Грейс добавила, что столик заказан на каждую пятницу, но она надеется, что состав участниц будет меняться. «Я каждую неделю встречаюсь с ними в клубе за бриджем, этого более чем достаточно, чтобы выдерживать диету».

День был солнечный и безветренный, на языке Грейс — ублюдочная весна. Гости ее были одеты по-нью-йоркски, за исключением Конни, которая, живя в Нью-Йорке, в Форт-Пенне предпочитала наряжаться селянкой. Чарлзу она была незнакома, и он решил, что это какая-то англичанка, с которой миссис Тейт познакомилась в одной из своих поездок, тем самым явно понизив Конни в статусе.

В зале было на удивление многолюдно, в основном матери, а также родители, пришедшие пообедать со своими детьми, которые приехали домой на школьные каникулы.

— Пусть теперь кто-нибудь попробует сказать, что Форт-Пенн — это захолустный городишко, — покачала головой Конни. — Да тут прямо как в Уолдорф-Астории.

— Да, фантастика, — согласилась Грейс.

— В Шофшталь-Хаусе все было по-другому, — продолжала Конни.

— Но время мы там отлично проводили. Всегда помнить буду, — мечтательно произнесла Грейс.

— Я заходила туда вчера, — поделилась Конни. — Впервые толком осмотрелась с тех пор, как там построили административный корпус. Это нечто.

— Ты не вовремя отсюда уехала, — вставила Мэри Уолл. — Как раз когда начал расти настоящий город.

— Про метро слышала? — осведомилась Бетти.

— Метро? В Форт-Пенне?

— Именно. — На секунду повисло молчание, и Конни обвела взглядом присутствующих.

— Ушам не верю. Ну зачем здесь метро? Бред какой-то.

— Да ты не волнуйся, Конни, — улыбнулась Грейс. — Твоим денежкам, вложенным в городской транспорт, ничего не угрожает. Метро — это просто новое развлечение для тех, кто живет за городом. Они называют это…

— Рядом с вокзалом строят виадук, а под ним туннель. Вот это и будет метро, — пояснила Бетти. — Длиной всего в полквартала.

— Да, мощное сооружение, — кивнула Конни. — Пари держу, никто из вас не ездил в нью-йоркском метро.

— Я в Филадельфии под землю спускалась, — сказала Мэри Уолл.

— Попробовала бы в Нью-Йорке спуститься, особенно в час пик. Одна моя очень хорошая приятельница на прошлой неделе в слезах домой явилась, вся так и дрожит, так и дрожит. A-а, даже рассказывать не хочется.

— Да что случилось-то? — спросила Бетти.

— Мужчина, — лаконично ответила Конни.

— Что мужчина? — не поняла Бетти.

— Оскорбил, — пояснила Конни.

— Сказал что-нибудь?

— Не сказал, а сделал, Бетти. Всегда тебе надо знать подробности, — досадливо пробормотала Конни.

— Естественно, тем более что с твоих слов ничего невозможно понять, что он там сделал, — огрызнулась Бетти.

— Делал сама не знаю что, на всем пути от Таймс-сквер до Шеридан-сквер.

— А это далеко? Ну же, Конни, выкладывай. Так чем он там занимался? Мы все здесь, кроме тебя, замужем, зато только ты знаешь историю. А что, если я вдруг окажусь в нью-йоркском метро? Надо же представлять, что тебя ждет.

— Не думаю, что это покажется тебе таким уж забавным, Бетти Мартиндейл, — предупредила Конни.

— Ничего себе, тебя оскорбляют на всем пути от Таймс-сквер до Шеридан-сквер, — протянула Бетти.

— Впрочем, кто знает, может, тебе бы и понравилось, — съязвила Конни.

— А что? Очень может быть.

— В таком случае отчего бы тебе не съездить в Нью-Йорк и не проверить? — предложила Конни.

— Ну ладно, что все-таки случилось-то? — прервала их Грейс. — Впрочем, если не хочешь, можешь не рассказывать.

— Что бы там Бетти ни болтала, это было довольно противно, — устало произнесла Конни. — Эта девушка, моя приятельница, очень чувствительная особа. И красивая. Меньше года назад она развелась с мужем и сейчас страшно переживает. Ну вот, в час пик она села в метро и вдруг почувствовала, как стоявший рядом с ней толстячок все сильнее и сильнее прижимается к ней, и когда поняла, что он это нарочно делает, а не потому, что места нет, попыталась отодвинуться, но он так и прилип. Ей не захотелось устраивать сцену, потому пришлось терпеть до Четырнадцатой.

— А на Четырнадцатой что было? — полюбопытствовала Бетти.

— Она сошла и пересела на другую линию.

— А он последовал за ней?

— Нет, когда я сказала Шеридан-сквер, то имела в виду Четырнадцатую. Это следующая остановка экспресса после Пенсильванского вокзала.

— А Пенсильванский-то здесь при чем? — не поняла Бетти. — Это ведь всего в нескольких кварталах от Таймс-сквер, разве не так?

— Так, — подтвердила Грейс.

— В таком случае что ей мешало сойти на Пенсильванском? — упрямо гнула свое Бетти.

— Говорю же, он прилип к ней, — разозлилась Конни. — Слушай, хватит…

— Итак, она сошла на Четырнадцатой, там от него отлепилась, — задумчиво произнесла Бетти. — Не понимаю, почему нельзя было сойти при первой же возможности, на Пенсильванском, а понадобилось, чтобы тебя… э-э… оскорбляли до самой Четырнадцатой.

— Все, можешь быть уверена, тебе я больше никогда ничего рассказывать не буду, — не выдержала Конни. — Ты обойдешься без путеводителя и трогательного кино.

— Ничего подобного, просто я люблю, чтобы все было понятно.

— Со мной однажды приключилась такая же штука, — сказала Натали. — Только это было в поезде, когда я возвращалась из Принстона.

— А, ну тогда все понятно, — сказала Бетти.

— Нечего язвить, — обиделась Натали.

— Извини, просто мне кажется, что тут не только в мужчине дело.

— То есть?

— Ладно, Натали, нечего прикидываться. Какая-то ты очень чувствительная стала. Ты-то уж, конечно, никому бы не позволила приставать к себе всю дорогу от Таймс-сквер докуда угодно.