И они снова замолчали.

– Ну что ж… – Вал хлопнул себя по коленям и поднялся на ноги. – Мне, пожалуй, и самому следовало бы отдохнуть. Завтра бой, говоришь?

– Почти наверняка.

В палатке стояла непроглядная темнота, но сон все не шел. Маркус лежал в койке, скомкав и сбив на сторону тонкое одеяло, и неотрывно смотрел в брезентовый потолок. Всякий раз, закрывая глаза, он видел Адрехта. Пока полковник произносил приговор, они не обменялись ни единым словом, но Адрехт ни на миг не сводил с Маркуса глаз.

«Как может он утверждать, что я предал его? Он, а не я поднял этот чертов бунт».

И все же, закрывая глаза, Маркус видел Адрехта – не мрачного однорукого капитана Ростона, а смеющегося азартного юнца, каким он был в академии. Вот он поднимает тост на дружеской пирушке, вот целует хорошенькую блондинку с нежной кожей и подведенными черным глазами… А вот протягивает Маркусу пистолет, и глаза его полны боли. «Если уж решил убить себя, Маркус, так по крайней мере сделай это как мужчина…»

«Ему было не место здесь, при всем его пристрастии к узорчатым тканям и хандарайским красавицам. Это было мое назначение». Маркус отправился в Хандар вслед за изгнанным Адрехтом из солидарности, но оказалось, что это место службы подходит ему куда лучше, чем его другу. Хандар находился далеко от Вордана, от пепелища родного дома и пожара, в котором сгинули все, кто был ему дорог.

Зашуршал полог палатки. Взгляд капитана метнулся в сторону звука и различил на фоне скудных огней лагеря женский силуэт. Маркус расслабился.

Полог упал на место, и палатка вновь погрузилась в темноту. Маркус различил шаги, затем шорох сброшенной одежды. Секунду спустя Джен скользнула в койку и прижалась к нему нагим теплым телом. Маркус просунул под нее руку, повернул голову, чтобы поцеловать девушку, – и уткнулся носом в нечто холодное и твердое.

– Извини, – сказала Джен. – Очки.

Она сняла очки, аккуратно пристроила поодаль, затем вновь подалась к Маркусу и, легонько тронув губами его губы, положила голову ему на плечо.

Долгое время они лежали молча. Маркус вслушивался в дыхание Джен, чувствовал, как оно щекочет волоски на шее, ощущал всем существом податливую мягкость ее тела.

– Тебе плохо? – спросила Джен.

– Мм?

– Адрехт. Он был твоим другом.

– Был. – Маркус сделал долгий выдох. – Да. Мне плохо. Я просто не понимаю.

– Под давлением обстоятельств люди порой ведут себя непостижимо.

– Это профессиональное мнение?

Маркус хотел пошутить, но по тому, как мгновенно напряглась Джен, понял, что шутка вышла неудачной. Он успокаивающе сжал ее плечо, и через минуту женщина расслабилась.

– Извини, – пробормотала она. – Никак не могу забыть…

Маркус молчал. Пальцы Джен, легко касавшиеся его груди, сжались.

– Я не сомневалась, что меня убьют, – шепотом сказала она. – Им ведь ничего другого не оставалось, правда? Тот, кто затеял бунт, не станет оставлять в живых свидетеля, который потом опишет все в докладе. Адрехт, может быть, и стремился не пачкать рук, но Дэвис – иное дело. Я все ждала, когда за мной вернутся и… – Джен не договорила и чуть тесней прижалась к Маркусу.

– Я бы этого не допустил.

– Тогда убили бы и тебя.

– Поэтому ты и велела мне не вмешиваться?

В темноте он почувствовал, как Джен кивнула.

– Будем логичны, – проговорила она, и только острый слух мог бы уловить дрожь в ее голосе. – Если бы меня в любом случае изнасиловали и убили, рисковать еще и твоей жизнью было бессмысленно – ведь это ничего бы не изменило.

– Тебе легко говорить. – Маркус помолчал, задумавшись над собственными словами. – Ну ладно, не легко. И все же если бы то, о чем ты говоришь, случилось, а я так и сидел бы сложа руки… не думаю, что после такого я смог бы жить в мире с собой.

– По крайней мере у тебя осталась бы возможность просто выжить.

И вновь наступила пауза. Маркус осторожно кашлянул:

– Хорошо, что до этого не дошло.

– Хорошо, – согласилась Джен.

Теперь они замолчали надолго. Близость Джен, тепло ее тела действовали умиротворяюще, и у Маркуса наконец-то начали слипаться глаза.

– Я больше так не могу. – Голос Джен звучал настолько тихо, что казался частью подступающего сна. – Не могу. Если и впрямь дойдет до того, что…

Маркус хотел спросить, что она имеет в виду, но заснул прежде, чем успел это сделать.

Казалось, солнце намертво приколотили гвоздями к небу. Сколько Маркус ни поглядывал на него, как ни умолял, оно не двигалось с места, полыхая в зените, словно пламя в исполинской печи.

Будь у Маркуса карманные часы, он бы уже раз сто взглянул на циферблат. Увы, насколько ему известно, единственный во всем Хандаре подобный предмет мирно покоился в нагрудном кармане Януса, а Маркус решительно не хотел выдавать своего беспокойства, интересуясь у полковника, который час.

Впрочем, пытаться скрыть что-то от Януса было делом безнадежным. Мельком взглянув на Маркуса, он ободряюще заметил:

– До полудня еще пара минут, капитан.

– Так точно, сэр, – отозвался Маркус. – К тому же я сомневаюсь, что десолтаи будут настолько пунктуальны.

– Напротив. Я полагаю, что они явятся в намеченное нами место ровно в полдень. Собственно… – Янус прикрыл глаза козырьком ладони. – Да, верно. Думаю, это их авангард.

Маркус вгляделся, но вначале не увидел ровным счетом ничего. Постепенно, однако, сплошная бурая полоса, почти слившаяся с окружающим пейзажем, превратилась в поток всадников в бурых балахонах, которые на конях бурой или рыжей масти ехали среди бурых камней и избороздивших пустыню дюн. Поскольку солнце висело прямо над головой, их не могли выдать даже собственные тени. «Неудивительно, что нам никогда не удается вовремя обнаружить этих ублюдков», – подумал Маркус.

Он повернулся к паре посыльных, которые были отобраны из самых выносливых новобранцев. По его жесту оба откозыряли и поспешили прочь, поскольку заранее заучили сообщение, которое полагается передать Валу и Мору, если все пойдет согласно плану. Удостоверившись, что посыльные бегом пустились вниз с холма, Маркус вновь повернулся к Янусу.

Они укрывались в расселине громадного валуна, за долгие годы почти утонувшего в песке и каменных россыпях. Внутри расселины без труда могли поместиться пять-шесть человек, а каменный выступ, нависавший над ней, надежно укрыл бы их от случайного взгляда. Это был идеальный наблюдательный пункт.

– Теряет осмотрительность, – пробормотал Янус.

– Кто?

– Наш друг Стальной Призрак. Смотрите – кочевники идут сплошной колонной. Ни боковых дозоров, ни разведчиков.