– Душа моя, эти звери идут с нами? – нервно спросил человек, который не побоялся встать против духа.

– Похоже, что так, – ответила я. – Вы не должны их бояться, друг мой. Это только с виду они грозные, но для своей стаи совершенно безопасны, а мы их стая. К тому же они очень умные. Подойдите ко мне.

– Вот уж благодарю покорно, – фыркнул хамче. – Лучше держите их от меня подальше.

Я настаивать не стала, рассудив, что сейчас на уговоры нет времени, лишь попросила рырхов не подходить к магистру. Особенно Бойла, который по складу характера любил пошалить, а значит, мог намеренно напугать впечатлительного победителя Илгиза. Рырхи были умными, потому я верила, что так и будет, как я сказала.

Элькос передернул плечами и отвернулся. Но прежде, чем открыть портал, он сделал плавный жест рукой, и с земли начали подниматься облачка, хотя скорее это была легкая дымка, уплотнившаяся, но все-таки полупрозрачная. На пяти «облачках» лежали тела павших ягиров, а на шестом всё еще бесчувственный Архам. Шесть сгустков белого тумана поплыли к открывающемуся порталу. Магистр позаботился обо всех.

А потом окно перехода открылось, и ягиры вместе с Элькосом вышли первыми. За ними шагнул дайн, а после и мы с дайнанчи и рырхами. Скорбные «облачка» вплыли последними, и портал исчез. А мы остались стоять на большой поляне, где проводился сангар и празднование наступления лета.

– Дайн! – донесся до нас крик со стены. – Это дайн! С ним дайнани!

Ворота, закрытые по моему приказу, открылись, и мы направились в харат. Ягиры со стен смотрели на наше приближение и, наверное, задавались вопросами, откуда мы явились и почему нас так мало. Но это им еще предстояло узнать, а мы ожидали доклада о происходящем в столице. А то, что здесь что-то происходило, было заметно уже потому, что на стенах было слишком мало воинов. Гораздо меньше, чем там находилось еще в начале дня.

– Что происходит в Иртэгене? – сразу же спросил Танияр, едва мы вошли в ворота.

– Сначала пропала дайнани… – ответил ягир на воротах.

– Это я уже всё знаю, – отмахнулся дайн. – Что сейчас здесь происходит?

– Пришлые начали людей мутить. Чавузы пытались их остановить и отвести к чен-ердэму. Еще пришлые требовали показать им каанчи Шакина, говорили, что его дайн с собой утащил, что убить хочет…

Я посмотрела на Танияра. Похоже, в своих выводах мы не ошиблись.

– Когда каанчи вышел с подворья ягиров, кто-то метнул в него нож, – продолжал свой рассказ ягир.

– Убили?

– Нет, ранили только. Он сейчас у Хасиль под охраной. Когда всё началось, в харат перестали пускать и выпускать даже иртэгенцев. – Я кивнула, одобряя решение. – Те, кто смущал людей, остались закрыты внутри Иртэгена. Чавузы и часть ягиров, со стен и кто оставался на подворье, начали отлавливать пришлых. Они полезли в драку, после этого наши их жалеть перестали. Они сейчас где-то там, – ягир махнул в сторону вторых ворот.

– А что иртэгенцы? – спросила я.

– Иртэгенцы с ними ругаться начали, потому сначала пришлось растаскивать крикунов, потом уже пошли драки пришлых с чавузами. Дальше, как сказал. Много не знаю, мы здесь стоим, тут тихо. Знаем только, что люди говорили. И когда Илан пришел, чтобы ягиров взять в помощь, он еще немного рассказал. Нихсэт со своими чавузами оставался. Дайн, а почему вас так мало? Неужто илгизиты всех одолели?

– Войско в горах, мы из священных земель пришли, – ответил Танияр. – Махир туда Ашити выманил. – После устало улыбнулся и хлопнул воина по плечу. – Скажи ягирам, что Илгиза больше нет, совсем нет. Отец забрал брата. Махир и его подручные мертвы.

– А войско йарга? – спросила я то, что мучило меня, но не все вопросы я еще успела задать.

– Хамче их заморозил, когда мы поняли, что придется оставить нашу рать. Так там и стоят, а наши воины скучают, их сторожат, – супруг усмехнулся. – Сейчас здесь разберемся и туда пойдем. Биться им уже не за что. Если хотят умереть – поможем. Сложат оружие – отпустим. Потом поговорим, – оборвал он сам себя. – Отнесите павших на подворье, Архама закройте и приставьте стражу, но не трогать. Я сначала его выслушаю, потом буду решать, что делать дальше.

– Он невиновен… – начала я, но Танияр оборвал:

– Придет в себя – поговорим. Ты ступай домой и с подворья до моего возвращения ни шагу. Ни с кем. И к себе никого не пускай. А мы разберемся со смутьянами.

– Дайн, – позвал ягир, делавший доклад, – стало быть, мы победили?

– Главного врага больше нет, а остальные нам не противники, – ответил Танияр. – Выходит, победили.

После этого приобнял меня за плечи и повел в сторону дома, а за спиной у нас раздалось ликующее: «Хэй!» Я улыбнулась, вдруг по-настоящему ощутив облегчение, и наконец осознала в полной мере – всё! Всё закончилось! Несмотря на смутьянов-провокаторов, несмотря на бывших илгизитов в горах, даже несмотря на глупого, но хитрого Кашура, всё закончилось! Победа!!!

И, откинув голову, я рассмеялась. Легко и радостно. Наконец-то вся эта история, длившаяся долгие столетия, подошла к своему завершению. Конечно же, впереди будет много новых историй, и не только хороших. Еще хватит людям Белого мира потрясений, но будут и радости, будут новые свершения и победы, потому что, как сказал Танияр, всё только начинается.

– Начало Новой эпохи, – произнесла я, найдя название нашему времени.

– Верно, – улыбнулся супруг.

– Только… – Я приостановилась. – Только я одного не могу понять. Илгизиты ведь обладали немалыми способностями к внушению, и я опасалась, что этим они будут особенно опасны. Им ведь тогда и делать бы ничего не пришлось. Как Архам. Он стал слепым орудием Алтааха, и каждый из вас мог стать таким же орудием. Но почему-то они даже не попытались воспользоваться этим неоспоримым преимуществом.

– Душа моя, кто вам сказал, что они не пытались? – заговорил Элькос. – Очень даже пытались. Пока сил своих не лишились, не оставляли попыток поглотить чужой разум.

– Но тогда как… Вы защитили дайна и ягиров?

– Нет, не я, – усмехнулся магистр.

Я посмотрела на Танияра, и он не стал томить.

– Благословение Белого Духа, жизнь моя, – сказал супруг. – Та самая клятва, огонь которой карает предателя, она же и благословение. Огонь в крови тех, кто принес клятву, выжигает любое внушение. То, что кто-то считал наказанием, оказалось защитой. Мы это поняли в горах, но подробности позже. Сейчас ступай в дом и не выходи, помнишь?

– Помню, – с готовностью кивнула я, в этот раз и не думая противиться. В конце концов,